Фея и лорд кошмаров. Гринберг Александра

тоже была бы не прочь понаблюдать за всем этим цирком. Длился бы он, правда, недолго – ровно до того момента, как Гейб открыл бы рот. Себастьян не Киара, терпеть десять лет не станет.

      – Мы бы полюбовались на его скорую кончину, вздумай он ляпнуть такое Себастьяну.

      – При условии, что наглый сопляк не помер бы раньше, – как бы невзначай заметил Дорих, меланхолично размешивая сахар в фарфоровой чашечке. – Здесь и сейчас у него все шансы не дожить и до зимы.

      – Еще чего не хватало, – мигом рассвирепела Мэйр, заслышав лишь намек на угрозу для драгоценного пациента. – Пусть ваша милость сестрицу свою на коротком поводке держит, а уж Себастьяна я в порядок приведу. В будущем году пойдет учиться, или я не Мэйраэн Макинтайр.

      – Что с ним творится, как по-твоему? – нахмурившись, задал Фалько вопрос, что явно терзал его уже не один час. – Я не стал говорить, хотел дать тебе составить свое мнение… Мне кажется, это шизофрения. У пацана жуткие галлюцинации, проблемы с речью, а в его сознании даже из рабочей памяти отчетливо видна какая-то хрень, с которой он подолгу беседует… и которая подчас вертит им как хочет…

      Мэйр раздраженно вздохнула и вскинула руку перед собой, прося его замолчать.

      – Уилл, он десять лет проторчал в лесу один! Поведенческие нарушения тут не то что норма – закономерность. И уж тем более некорректно говорить о шизофреническом делирии, если мы имеем дело с нестабильным менталистом. По крайней мере, я уверена, что это не делирий, а банальнейшие проявления неуправляемой силы. К тому же у Себастьяна целенаправленно сбили всю природную защиту, и его мозги чудом справляются с перегрузкой…

      – Ладно, ладно, понял, кругом неправ! – замахали на него руками. – Гони уже диагноз, зануда ты ушастая.

      Против собственной воли потрогав кончик дурацкого оттопыренного уха, Мэйр всё же подавила всплеск бурного негодования и продолжила:

      – Под шизофренией в современной имперской медицине понимается расщепление рассудка. Насколько могу судить, рассудок Себастьяна в полном порядке… причинно-следственные связи он видит хорошо, рассуждает вполне логично. Нет, полагаю, здесь уместнее говорить о расщеплении личности.

      – Думаешь? – с сомнением переспросил лорд Фалько; Мэйр нетерпеливо мотнула головой.

      – Мне нужно будет побеседовать с ним ещё хоть пару раз, чтобы сделать выводы, но вообще-то я почти уверена. Себастьян постоянно говорит о своей силе как об отдельном разумном существе, причём обычно использует местоимение «он». Я подозреваю, что присутствует некая… персонификация, олицетворение его тёмной силы. А так как силой своей Себастьян толком не владеет, эта самая персонификация частенько берет верх и начинает творить всяческую хрень. Как-то так.

      Как бы подведя финал своей речи, она приманила к себе на тарелку пятое по счету пирожное. «Наш подменыш всех нас продаст на органы за мятную пастилу и миндальное печенье», – знай себе хихикал Алан, её коллега, друг и по совместительству зять. Мэйр возмущенно качала