Заговор женщин. Кристина Арноти

получать отказ.

      Она расстегнула ремень.

      – Только чтобы было легче дышать. Я съела одно мексиканское блюдо: объелась!

      Она потянула вниз молнию на брюках.

      – Я как реклама джинсов: там всегда показывают ширинку, которую застегивают или расстегивают. А речь идет всего лишь о штанах с уценкой…

      Манн нахмурился:

      – Вы простудитесь.

      – Вполне возможно, – сказала она. – Тут в отелях нет электрического отопления. Большую часть времени это запрещено, опасаются пожаров. Я согреюсь с вашей помощью. Подойдите сюда, только чтобы обнять меня, и я расскажу вам что-то интересное.

      Манн снял пиджак и ботинки. Амалия внимательно его разглядывала:

      – А вы неплохо сложены. Подойдите, я не кусаюсь.

      Она провела рукой по груди Манна, в то время как он рассматривал их отражение в зеркале над ними.

      – Мужчина и женщина, которые не прикасаются друг к другу, – это противоестественно, – твердо сказала Амалия. – Когда я сняла этот номер, была уверена, что с другой стороны зеркала кто-то подглядывает. Но нет. Хотя эта мысль меня возбуждала, мне очень хотелось, чтобы с той стороны были люди, изнывающие от желания.

      Она взяла руку Манна и положила ее на свою грудь.

      – До сих пор ничто не заставило мое тело отозваться. А ведь оно повидало много… Я имею в виду – мужчин…

      Манн обхватил ладонями груди Амалии:

      – Они прекрасны.

      Он сжал губами один сосок, потом другой, и почувствовал, как напрягается ее тело.

      – Продолжайте! – попросила Амалия.

      – Если вы мне расскажете.

      Проворный язык Самуэля сновал от одной груди к другой, вычерчивая маленькие горячие кружочки.

      – Подружка, про которую я вам говорила… – выдохнула Амалия.

      Манн приподнял голову:

      – Блондинка?

      – Да… Мы встретились в отеле. Она плохо говорила по-английски. Она жила в Лас-Вегасе нелегально, как и многие другие. Не прошло и десяти минут, как мы оказались в постели втроем.

      Язык Манна скользил по матовой коже между ее грудей, которые он продолжал умело ласкать пальцами.

      – Из-за своих болей он хотел постоянно лежать на спине, и нам пришлось поделить его тело. А он смотрел, что мы делаем.

      Губы Самуэля плавно переместились к шее Амалии.

      – Если он все время лежал на спине, вы должны были его хорошо рассмотреть, – настаивал он.

      – О да, – ответила она, нетерпеливо постанывая.

      Манн отстранился от нее, встал, вытащил из бумажника фотографии Морэ и Фурнье, сел на кровать рядом с Амалией и сказал ей:

      – Посмотрите. Тот человек – один из этих двоих?

      Она воскликнула:

      – Так это все только ради расследования!

      – Прикосновение к вам доставило мне несравненное удовольствие.

      Эти слова ее смягчили, и она согласилась взглянуть на фотографии.

      – Узнать кого-то через столько лет? Вы бредите!

      Она с недовольным видом оперлась на локоть.

      – Ненавижу копов, даже когда они мне платят.

      – Во-первых, я не коп. Во-вторых,