Смертельная белизна. Роберт Гэлбрейт

кабинет был завален всяким хламом. За каменными сводами окон, занавешенных тюлем, виднелось открытое кафе, где на фоне слепящих вод Темзы сновали темные силуэты. В помещении стояли два стола, бастионы книжных стеллажей и продавленное зеленое кресло. Зеленые портьеры, свисавшие с переполненных книжных полок вдоль одной из стен, лишь отчасти прикрывали навалом сложенные папки. На каталожном шкафу стоял монитор с заставкой из пустующих зеленых скамей в зале заседаний палаты общин. Внизу на полке пестрели разномастные кружки и электрический чайник, оставивший следы на обоях. В углу кабинета хрипло жужжал настольный принтер. Последние выдавленные им страницы скользнули на изношенный ковер.

      – Ну что за чертовщина, – буркнула Иззи, ринувшись их подбирать, пока Робин закрывала дверь.

      Постучав упавшими бумагами о стол, Иззи сложила их в аккуратную стопку и сказала:

      – Супер, конечно, что папа привлек тебя к работе. У него сейчас масса проблем, а решить их без квалифицированной помощи не представляется возможным, но вы-то со Страйком все уладите, правда? Уинн – мерзкий гаденыш, – выпалила Иззи, потянувшись за кожаной папкой. – Просто неадекват, одним словом. Давно ты со Страйком работаешь?

      – Пару лет, – ответила Робин, вскрывая сверток, который передала ей Иззи.

      – Мы ведь с ним пересекались, он упоминал? Я училась вместе с его бывшей, Шарли Кэмпбелл. Невыносимая красотка Шарли. Слышала про нее?

      – Нет, – сказала Робин.

      Как-то после работы она мимоходом столкнулась с Шарлоттой, да и то сто лет назад.

      – Страйк мне всегда нравился, – продолжала Иззи.

      Не поверив своим ушам, Робин обернулась, но Иззи как ни в чем не бывало вставляла листы бумаги в папку.

      – Ой, многие этого не замечали, но я-то видела, что к чему. Такой он был брутальный и такой… своенравный.

      – Своенравный? – переспросила Робин.

      – Ой, слушай. Ему же всегда было плевать на всю эту шелуху. Чихать он хотел, если кто-то считал, что… как бы это сказать…

      – Что он ей не пара?

      Явно сболтнув лишнее, Робин смутилась. Почему-то ей вдруг приспичило защитить Страйка. Хотя это бред, конечно: если кто и способен о себе позаботиться, так это ее босс.

      – Вроде того, – сказала Иззи, ожидая, когда закончится печать. – Папа с трудом пережил последние два месяца. И дело даже не в том, что он где-то что-то накосячил! – разгорячилась она. – Потому что сегодня это законно, а завтра – нет. Папа тут ни при чем.

      – Было что-то противозаконное? – простодушно спросила Робин.

      – Извини, дорогая, – твердо ответила Иззи, сохраняя обходительный тон. – Папа говорит: чем меньше людей знает, тем лучше.

      Она взглянула на небо сквозь тюлевые занавески.

      – Вроде куртку можно не надевать? Ну да ладненько… извини, мне пора, нужно еще бумаги папе передать, в десять у него встреча с олимпийскими спонсорами. А тебе удачки.

      Иззи упорхнула в вихре взъерошенных волос и цветастой материи, а в Робин – при всем ее