Смертельная белизна. Роберт Гэлбрейт

осторожным движением, как будто опасаясь потревожить пугливого птенца, Страйк достал из стола блокнот и лист бумаги.

      – Его задушили наверху, прямо у лошади.

      За хлипкой перегородкой Дениза, уже не понижая голоса, тарахтела в трубку.

      – Когда это случилось? – Страйк делал пометки.

      – Давно… я еще маленьким был. Задушили девочку, а потом сказали, что мальчика. Там Джимми был, он говорит, я ничего не мог видеть, но я-то видел. Я видел, как он это сделал. Задушил. Я видел.

      – И это произошло рядом с лошадью, так?

      – Совсем рядом. Но закопали его… ее… не там. А в ложбине, у папиного дома. Я все видел, могу показать место. Мне она не разрешила копать, а вам разрешит.

      – И это сделал Джимми, да?

      – Джимми никого не душил! – возмутился Билли. – Он вместе со мной смотрел. А теперь говорит, ничего такого не было, но он врет, сам же там стоял. Понимаете, его запугали.

      – Понимаю, – солгал Страйк, не прекращая строчить в блокноте. – Но чтобы взяться за это расследование, мне понадобится ваш адрес.

      Он ожидал какого-нибудь противодействия, но Билли с энтузиазмом потянулся за предложенным блокнотом и ручкой. Страйка обдала новая волна зловония. Билли начал что-то выводить на чистой странице, но внезапно передумал.

      – Вы к Джимми не сунетесь, а? Не то прибьет он меня к чертовой матери. Соваться к нему нельзя.

      – Нет-нет, – мягко заверил Страйк. – Твой адрес нужен только для отчетности.

      Из-за двери доносился скрипучий голос Денизы:

      – Я не могу столько времени ждать, он совсем буйный!

      – Что она мелет? – возмутился Билли.

      К досаде Страйка, Билли неожиданно вырвал из блокнота верхний листок, скомкал, а потом принялся теребить нос и грудину, сжимая листок в кулаке.

      – Не обращай внимания на Денизу, – сказал Страйк, – она ведет переговоры насчет другого клиента. Может, хочешь попить, Билли?

      – Чего попить?

      – Чаю? Кофе?

      – Это зачем? – еще больше насторожился Билли от такого предложения.

      – Исключительно по желанию. Не хочешь – не надо.

      – Мне лекарство не требуется!

      – Да у меня и нет для тебя лекарства, – заверил Страйк.

      – Я не псих! Он ребенка задушил, а трупик они закопали в ложбине, у папиного дома. В одеяло завернутый. В розовое одеяло. Я не виноват. Мелкий был. И торчал там не по своей воле. Я же маленький был.

      – А сколько лет прошло, если навскидку?

      – Лет этак… много… из головы не идет. – На изможденном лице сверкали круглые глаза, а кулак, сжимавший ком бумаги, метался вверх-вниз, от носа к груди. – Завернули в розовое одеяльце да и закопали в ложбине у папиного дома. Но потом сказали, что это мальчик был.

      – А где находится папин дом, Билли?

      – Она меня теперь не пустит. А вот вы могли бы выкопать. Могли бы съездить. Удавили ее, точно говорю, – твердил Билли, пригвождая Страйка безумным взглядом. – Да только Джимми сказал – это мальчик. Удавили возле…

      Раздался стук в дверь. Страйк