Смертельная белизна. Роберт Гэлбрейт

могут сделаться друг для друга.

      Да пошло оно все…

      Захочет поговорить – пусть звонит. Оставив на подоконнике пустой стакан, Страйк начал пробираться сквозь толпу, но гости сами расступались, ошарашенные его сумрачным видом.

      Делая поворот в танце и глядя в никуда, Робин заметила, что Страйк уходит. Распахнулась дверь; он исчез.

      – Отпусти меня.

      – Что?

      Она вырвалась, опять подхватила юбку, чтобы не запутаться, и полушагом-полубегом устремилась к выходу, едва не сбив с ног своего отца и тетушку Сью, которые чинно вальсировали у нее на пути. Мэтью остался стоять в центре зала, а Робин под изумленными взглядами гостей уже выскочила за дверь, которая только что захлопнулась у нее перед носом.

      – Корморан!

      Заслышав свое имя, он обернулся, хотя уже преодолел половину лестницы. Ему нравилось, как струятся ее волосы из-под венка йоркширских роз.

      – Ну, поздравляю.

      Она спустилась еще на пару ступенек; у нее застрял ком в горле.

      – Ты действительно хочешь, чтобы я вернулась?

      Страйк натужно улыбнулся:

      – Я мчался сюда черт знает сколько, подгоняя Штыря, который, что-то мне подсказывает, ради меня угнал «мерседес». Мне бы не хотеть твоего возвращения!

      Она засмеялась, хотя на глаза навернулись слезы.

      – Штырь тоже здесь? Что же ты не привел его с собой?

      – Кого? Штыря? Да он бы тут обчистил все карманы, а потом вытряхнул гостиничную кассу.

      Не сдержавшись, она еще посмеялась, но слезы уже брызнули из глаз и покатились по щекам.

      – Где собираешься спать?

      – В машине, на обратном пути. Штырь сдерет с меня три шкуры за такую поездку. Ну, не важно, – ворчливо добавил он, когда Робин только раскрыла рот. – Если ты вернешься, это окупится. С лихвой.

      – Но теперь я потребую контракта, – сказала Робин с жесткостью, опровергаемой ее взглядом. – По всей форме.

      – Считай, он у тебя в кармане.

      – Ну ладно уж. Тогда прощаемся до…

      До какого срока? Ведь ей предстояло на пару недель уехать в свадебное путешествие.

      – Сигнализируй, – сказал Страйк.

      Он развернулся и опять двинулся вниз.

      – Корморан!

      – Что?

      Робин устремилась вниз и остановилась на ступеньку выше. Теперь их глаза были на одном уровне.

      – Я хочу во всех подробностях услышать, как ты его задержал.

      Страйк улыбнулся:

      – Успеется. Скажу только: это все благодаря тебе.

      Ни один из них не смог бы поручиться, кем был сделан первый шаг, – а может, обоими одновременно? Не соображая, что делают, они крепко обнялись: подбородок Робин уткнулся в крепкое мужское плечо, а лицо Страйка утонуло у нее в волосах. От Корморана пахло потом, пивом и медицинским спиртом, а от нее – розами и все теми же легкими духами, аромата которых ему так не хватало в последние дни, когда его помощница больше не появлялась в конторе. Прикосновение было и новым, и знакомым, как будто он обнимал ее уже не раз, просто очень давно, и, сам того не зная, долгие годы тосковал по этому