Клайв Стейплз Льюис. Человек, подаривший миру Нарнию. Алистер Макграт

студента, и Льюис, по-видимому, никому о нем не сообщал, кроме верного Артура Гривза (говоря о «семье» в письмах Гривзу, Льюис подразумевает миссис Мур и Морин)[199]. С июля 1919 года Льюис в переписке с Гривзом обозначает миссис Мур прозвищем “the Minto” (обратите внимание на определенный артикль), но нигде нет объяснения этого своеобразного прозвища[200]. Возможно, это вариация ласкового обращения Морин к матери – «Минни», – но слышится и связь с “the Minto”, твердой карамелью, изобретенной в 1913 году донкастерским кондитером Уильямом Натоллом и весьма в ту пору популярной[201].

      Льюис старался скрыть от отца свою двойную жизнь, сложными способами отводя ему глаза. Например, во время редких визитов Льюиса к отцу миссис Мур писала ему ежедневно. Эти письма были адресованы Артуру Гривзу, жившему поблизости, и заодно у Льюиса, когда он ездил в Белфаст, появлялась дополнительная причина часто навещать друга.

      Альберт Льюис озабочен судьбой сына

      Пока Льюис вел двойную жизнь в Оксфорде, отец сражался за его интересы с военным министерством. Его сыну, настаивал он, причитается компенсация за фронтовые ранения. Изнуренное упорством Альберта Льюиса и силой его аргументов – скорее всего, первый фактор подействовал сильнее второго, – министерство в конце концов сдалось. Нехотя Льюису выдали «вознаграждение за ранение» в размере 145 фунтов 16 шиллингов 8 пенсов. Обрадованный и ободренный победой отец продолжал давить на военное министерство, и в конечном еще оно еще менее охотно выплатило «дополнительное вознаграждение за ранение» – 104 фунта 3 шиллинга и 4 пенса.

      Тем не менее отношения между отцом и сыном не были близкими и становились все хуже. Альберт переживал из-за культурного отчуждения сына от родной Ирландии, из-за атеизма, приметы которого он обнаружил в «Плененных духах», и главным образом из-за явного отсутствия сыновней привязанности. Льюис сравнительно редко писал отцу, уклонялся от обязанности проводить с ним каникулы и не проявлял практически никакого интереса к его здоровью и благополучию. По правде говоря, одно из писем Гривзу в июне 1919 года Льюис закончил признанием, что «давненько ничего не слышал от почтенного родителя» и подумывает, уж «не совершил ли он самоубийство»[202].

      Но помимо этих тревог очевидно, что главным образом беспокойство Альберта Льюиса насчет младшего сына вызывали его непонятные отношения с миссис Мур. Поначалу он готов был приписать зарождавшиеся подозрения своей избыточной фантазии, но постепенно и против собственного желания Альберт Льюис начал прозревать: тут происходит нечто серьезное. Каковы были финансовые последствия «этого дела Джека»[203]? На тот момент Альберт поддерживал Льюиса материально, однако он начал догадываться, что его деньги идут не только сыну. Отсутствующий супруг миссис Мур («Животное», как она его именовала) алименты платил от случая к случаю. Не составляло труда вычислить основной источник ее дохода. Напрямую она получала деньги, разумеется,

199

См. напр.: «Семья очень увлечена твоей фотографией» (Письмо Артуру Гривзу от 9 февраля 1919 // Letters. Vol. 1. P. 433) или: «Семья передает привет» (Письмо Артуру Гривзу от 18 сентября 1919 // Ibid. P. 467)

200

В ранних письмах стоит более формальное «миссис Мур», см., напр.: Письма Гривзу от 6 (?) октября 1918 и 26 января 1919 //Ibid. P. 404, 425. Первое (и сразу без пояснения) использование прозвища появляется в письме Гривзу от 14 июля 1919 //Ibid. P. 460. Далее оно встречается регулярно, см., напр.: Ibid. P. 463, 465, 469, 473. К началу 1920-х гг. “the Minto” превращается в просто «Minto».

201

Lady Maureen Dunbar, OH/SR-8, fol. 11, Wade Center Oral History Collection, Wheaton College, Wheaton, IL. Историю “the Minto” см.: Doncaster Gazette, 8 мая 1934.

202

Письмо Артуру Гривзу от 2 июня 1919 // Letters. Vol. 1. P. 454.

203

См. переписку Уоррена и Альберта Льюиса по этому вопросу: Lewis Papers. Vol. 6. P. 118, 124–125, 129.