За гранью безумия. Борис Левандовский

потертые, на подтяжках джинсы, кожаная куртка. Они перебросились с Бланже парой фраз, после чего обменялись небольшими конвертами серой бумаги. Конверт Бланже выглядел заметно толще. Но Гаспарда интересовал не он.

      Работяга растворился в толпе так же просто и незаметно, как и появился. А вот «золотой мальчик» еще некоторое время стоял, с глупой ухмылкой пытаясь прощупать полученный конверт. Потом, ничего, видимо, не достигнув, убрал его во внутренний карман пиджака и двинулся вниз по Роял-стрит. Одновременно Мийо развернулся и пошел ему наперерез, стараясь оставаться к Бланже спиной.

      Они столкнулись примерно через восемнадцать секунд, как и задумал Мийо. От удара он почти повалился на рослого Лотера, ухватившись за полы его пиджака, чтобы удержаться.

      – Христе-Боже, приятель! – хрипло выругался Бланже, пытаясь отпихнуть от себя Гаспарда, который едва доставал ему до плеча. – Смотри куда идешь!

      – Excusez-moi monsieur, – неуклюже распрямляясь, пробормотал Гаспард, с суетливой вежливостью расправляя ладонями пиджак Лотера. – Такая толпа, я совершенно…

      – А, иди ко всем чертям. Ты пьян? Исусе, конечно, ты пьян! Убери свои поганые руки! Ты знаешь вообще, сколько стоит этот пиджак? Я его в Париже покупал…

      Про Париж Бланже врал. Он вообще любил приврать, и об этом знал всякий, кто был с ним знаком – даже ненапрямую. Знал и Гаспард, расспрашивая о нем в Армауде и Бреннане. Пряча ехидную улыбку в извиняющемся лепете, он отступил, в три шага оставив между собой и Бланже не меньше десяти праздных гуляк.

      Еще через тридцать секунд он вошел в бар Пэта О’Брайена, единственное ирландское заведение на Роял-стрит, удачно имевший второй выход на Святого Петра. Еще через сорок секунд Лотер Бланже, даже заметь он пропажу, уже не смог бы отыскать вора.

      Над узкими улочками нависали широкие балконы из кованного в испанском стиле железа. Флажки и гирлянды, протянутые между домов, трепетали во влажном, медленно остывающем воздухе. От реки тянуло сыростью и тиной, но запах этот перекрывала безумная смесь кухонных ароматов. Столики выставлялись прямо на мостовых, местные кутилы занимали их, умещаясь вдесятером там, где положено сидеть четверке. Звенело стекло, хлопали пробки. Здесь, вдали от туристов, звучали не постылые свинг и диксиленд – здесь рассыпался аккордеонами кадьен зайдеко, а вместо хибби-джиббис звучал хриплый французский, слишком грубый и угловатый для дорогих ресторанов, слишком старомодный для хиппующей молодежи.

      – Этот сосунок Лотер сумел-таки купить приглашение в «Chat Noir». Кто бы ни согласился его продать – круглый идиот, потому как молодой Бланже не из тех, кто держит язык за зубами. Он проболтался. Что дает мне повод вывести на сцену вас, мсье Гаспард.

      – Мэтр Гаспард, если позволите.

      – О, простите великодушно! Так вот, мсье мэтр, Бланже получит свое приглашение в одиннадцать вечера на перекрестке Роял-стрит и улицы Святого Петра. В конверте будет бумага с указанием места и времени. Скорее