Прости меня, если сможешь…. Виктория Королёва

смотрит в пол. А потом резко поднимает на меня свои огромные глаза.

      И я вижу в них боль, самую настоящую боль. Моя решимость и напор начинают таять, я буквально теряюсь под этим взглядом. Смех, голоса, шарканье подошв по кафелю. Всё где-то там на фоне. Здесь пустошь, и она меня затягивает.

      – Зачем ты мучаешь меня? – тихо шепчет она, и слезы наворачиваются на глазах.

      Да что происходит? Неужели я попала в точку? Или возможно он ей просто нравится. Это может быть, Кайл нравится многим. Но вдруг нет, вдруг я права. А что если?

      Молчание затягивается. Я смотрю на неё в упор, а она, напротив, смотрит куда угодно лишь бы не на меня.

      – Вы спали… – гулко констатирую я, – давно?

      Спросила и замерла. Где-то там звякнул неприятный сигнал, означающий начало лекций. Но мы всё ещё стоим в полумраке коридора. Я жду ответа, хотя уже жалею, что спросила. Господи, сделай так, чтобы она обиделась и сказала, что я идиотка, что могла такое предположить. Господи, прошу тебя…

      – Давно…

      Надежда плюхается на каменный пол, разбиваясь. Гул в моей голове перекрывает мысли. Разом вышибает воздух из груди. «Что?» – слова застревают в горле. Я не могу поверить в услышанное. Это как увидеть кошмарный сон наяву.

      – И? – хрипло спрашиваю я.

      Если она скажет, что совсем недавно или… господи, я умру. Хотя о чём я? Я уже ощущаю горечь во рту и чувствую, что последнее, что мы можем сделать сейчас, это разойтись. Просто разойтись в разные стороны. Мне хватает этих взглядов со стороны, рядом человека, подобного его подружкам я просто не вынесу. Больно! Он отнял у меня всё: спокойствие, подругу и счастье.

      – Давай не будем об этом, хорошо? – взмолилась Анжела.

      Пытается уйти, но я останавливаю ее, грубо хватая за локоть.

      Откуда только взялась эта грубость? Я ещё никогда не проявляла агрессию к кому-либо, особенно незаслуженно. А тут, заслуженно?

      – Я хочу знать! – настаиваю я.

      Хочу знать! Я обязана знать. Пульс бьётся где-то в области шеи как ошалевший.

      – Что знать? – выкрикивает она. – Мы переспали, я забеременела и потом потеряла ребёнка. Всё? Или что-то ещё?

      Всё на повышенных тонах, но не важно. Важно другое. Важно сказанное.

      Я была потеряна, когда догадалась о сексе между ними. А сейчас… что я чувствую сейчас?

      Меня словно опустошили, выпотрошили, и всё нутро выбросили в помойную яму. Вот так я чувствую себя.

      По щеке Анжелы течет слеза – по моей нет. Просто устала плакать, у меня нет сил. Пустынный коридор, преподаватель уже начинает лекцию, а я тут. Полностью разбитая, раздавленная и опустошённая.

      – Всё…

      Анжела разворачивается и уходит, чтобы оставить меня с этой правдой! Я вытянула её из неё, а ведь она не хотела говорить, я заставила. Причинила боль и себе, и ей. Но мне, кажется, больнее.

      Предательство… я чувствую себя обманутой дважды. В первый раз не оправдались ожидания, во второй вера в дружбу. Да, это была её тайна, но я считаю, что обязана была знать. Ведь мы были подругами, я рассказала