Ренегат. Павел Корнев

тремя красочными печатями. В истинном зрении они светились всеми оттенками желтого, отметая тем самым малейшие сомнения в подлинности документа, и все же его содержание не укладывалось в голове.

      Канцлер Вселенской комиссии маркиз цу Рогер обязывал всех подчиненных оказывать посильное содействие Кабинету бдительности в проводимом им расследовании. Учитывая натянутые отношения между нашими ведомствами, этот указ попросту не мог появиться на свет, а между тем он лежал передо мной.

      Что же это за расследование такое?! Впрочем, нет, я не хотел этого знать.

      – Магистр, что мои люди найдут в лесу? – повторил Рихард свой недавний вопрос.

      Я не видел больше причин юлить и запираться и ответил, желая поскорее завершить затянувшуюся беседу:

      – Место силы.

      – А чернокнижник?

      – Мертв.

      – Тело?

      – Оно вам ничем не поможет. Едва ли его в нынешнем виде узнает даже родная мать.

      Рихард шумно выдохнул и забарабанил пальцами по столу.

      – Итак, все мертвы. А мертвецы, как известно, не болтают. Очень… неприятное развитие событий.

      – Попробуйте поговорить с живыми, капитан, – посоветовал я, выбрал нужный перстень и отправил его на другой конец стола. – Это вам поможет.

      Рихард Колингерт перехватил университетское кольцо, не дав тому слететь на пол, и улыбнулся:

      – Спрятали на самом видном месте? Разумно.

      Он передал перстень Вильгельму, и тот прочитал надпись, выгравированную на внутренней стороне ободка:

      – «Бакалавр Клаус Шеер».

      – Ренмельский университет, – с непонятным выражением произнес капитан, словно пытался распробовать это словосочетание на вкус. – Ох уж мне этот рассадник вольнодумства…

      Я сделал вид, что ничего не услышал. Не сработало – отмолчаться не получилось.

      – Это все, магистр, чем вы можете нам помочь? Вы больше ничего не брали с тела?

      Святые небеса! Безумно не хотелось расставаться с записями чернокнижника, но в сложившейся ситуации ничего иного попросту не оставалось. Я зарекся совершать поступки, которые обернутся в будущем колотой раной между третьим и четвертым ребрами в самой, казалось бы, не располагающей к тому обстановке.

      Стоило только опустить руку в подсумок, спину уколол пристальный взгляд бретера, а эфир потек, готовый свиться в ломающие кости силки. Не подав виду, я выудил тетрадь и кинул ее на стол.

      – Записи чернокнижника.

      – Вы читали их? – уточнил Рихард столь небрежно, словно его совершенно не интересовал ответ на этот вопрос.

      – Они зашифрованы.

      Капитан лиловых жандармов кивнул и негромко произнес:

      – Остается лишь поблагодарить судьбу, магистр, что вы оказались в нужном времени в нужное время…

      Намек многозначительно повис в воздухе; я прекратил складывать перстни в мешочек и объявил:

      – Случайность, не более того.

      – В самом деле? Если вы вели следствие и опасаетесь за жизнь осведомителей, то уверяю…

      – Капитан! –