Уроки танго (сборник). Даниил Гуревич

он смотрел на жену, происходило то же самое: сосредоточенность сразу покидала его, и глаза начинали светиться.

      Наблюдая за счастливым Вальдом, не отрывающим своего взгляда от жены, за Галей, не отрывающей своего счастливого взгляда от мужа, за очаровательной девчушкой, очень похожей на свою мать, Нечаев ощущал совершенно незнакомые ему чувства покоя и теплоты, которые полностью отсутствовали в его пустом доме. Сейчас он понял, почему он допоздна просиживал в лаборатории: ему не хотелось возвращаться в свой огромный дом, где совершенно не было места любви. В этой же совсем маленькой комнатенке, в которой и пройти-то можно было только боком, любви было тесно.

      Нечаеву неожиданно стало плохо от непривычной для него зависти, и он приналег на водку, чтобы хоть как-то заглушить накатившуюся на него тоску.

      – Вы откуда родом, Галя?

      – Из Важин, под Ленинградом.

      – Красивое название. Скажите, у вас там все умеют так любить?

      Галя засмеялась.

      – Как мы с Антошей? Вы смеетесь? У нас там не до любви. Прожить бы как люди. Но мой папа говорил, что очень любил мою маму.

      3. Галя Вальд

      До переезда в Ленинград, где Галя поступила в медицинское училище, она жила со своей старенькой бабушкой в Важинах, маленьком поселке городского типа. Ее мать умерла при родах, и Галя осталась с отцом и бабушкой в старой обветшалой избе, стоявшей прямо на берегу реки Важинка, недалеко от понтонного моста. На этом-то мосту одним ранним декабрьским утром отцовский самосвал свалился в речку, пробив еще не совсем окрепший лед. По словам свидетельницы, тетки Настасьи, чья изба стояла прямо напротив этого моста, ее «душегуб» гусь выскочил за калитку и прямиком поковылял на мост. Галин отец, вовремя не заметив гуся, резко затормозил, самосвал занесло на заледеневшем за ночь покрытии моста и, сбив старые мостовые перила, он полетел в речку. Когда Галя узнала, как погиб отец, у нее вдруг проскочила мысль: «Но ведь гусенка спасал». Она почему-то убедила себя, что это обязательно должен был быть маленький гусенок. «Вот такой у меня был папка!» – с гордость думала она. Ей совсем недавно исполнилось двенадцать лет.

      Галя, прожившая детство без матери, отсутствие ее никогда не ощущала – отец был для нее всем. Когда Галина мама была еще жива, отец работал в местной газетенке журналистом. Зарплата у него была менее чем скромная, и он, как всем с наигранной улыбкой объяснял, сидел на шее у жены, работавшей на цементном заводе в отделе кадров (с тоже невесть какой зарплатой). После смерти жены, чтобы прокормить дочь и тещу, он бросил свою безденежную работу и, окончив шоферские курсы, устроился шофером на автобазу. На базе из-за его категорического отказа принимать участие в шоферских попойках от него сразу все отвернулись, а он с облегчением вздохнул: на нем была дочь и ему было не до попоек. Галчонок была его жизнью, а он был жизнью своей дочери, и больше ему ничего от этой жизни не было надо – жену ведь уже не вернешь.

      Галя очень