Драконьи Будни. Елена Фирстова

половины, книга лежит без названия, темная, буграми пошла обложка. Собрала я все и к книжке этой потянулась. Слава Древним, Танори не пришел!

      Открываю наугад. Хотела с начала, да половина страниц слежалась. Дневник чей-то, похоже. Буквы крупные, чуть с наклоном, и дата стоит.

      "16 июня 1856 года.

      "Разрешите поцеловать вашу прелестную руку".

      Мне только исполнилось шестнадцать. Родители впервые взяли на бал к Дориховым. Матушка сказала, что Нинель, моя старшая сестра, которая уже два года как замужем, тоже будет там. Сердце мое разрывалось от волнения.

      Наконец экипаж подъехал к особняку! Кареты, лошади, люди… я чуть не потеряла голову от ожидания. А свечи! Столько свечей еще никогда в жизни не видела!

      Мы вошли в зал. Матушка повела меня знакомиться с хозяйкой. Лица-лица-лица. Всех разве запомнишь? Ах, да, отвлеклась. Кажется, заиграли польку.

      Офицер. Красавец. Его звали Андрей. Живые карие глаза под густыми бровями. Губы то улыбались волнительно, то сжимались в линию, то чуть приоткрывались, обнажая ряд белых зубов. "Разрешите пригласить вас".

      Сердце мое в смятении. Идти страшно, отказать еще страшнее. На его виске капелька пота…"

      Страница кончилась, ногтем никак не подцепить. Бумага истлела или запеклась. Бесполезно бороться. Мне бы захлопнуть и продолжить уборку, так нет, любопытно же! Кое-как разлепила страницы где-то ближе к концу.

      "17 марта 1857 года. Болезнь никак не хотела отступать. Матушка потрогала лоб и снова послала за врачом. Меня же телесные страдания тяготили куда меньше, чем душевные. Утром Варька-кухарка передала записку. Крошечный клочок бумаги, сложенный вчетверо. В нем всего три слова: "Уехал на Кавказ. А."

      Кавказ? Я чуть не выронила дневник. Может, ошиблась? Но нет. Кавказ. Перечитываю еще раз двадцать. Кавказ так и остаётся Кавказом. Но в этом мире нет никакого Кавказа. Зато на родине был… то есть – есть, и война, вроде, тоже была… Как раз в девятнадцатом веке, на нее еще сослали кого-то из поэтов… Блин, зря я не любила историю! Неужели?

      – Танори!

      – Даже не проси. Сама уронила, сама и складывай.

      – Откуда у тебя чемодан?

      Молчит. Ну что ж, я не гордая, сама подойду. Выбираюсь из пыли и топаю к чешуйчатому.

      – Тан?

      – Ну чего тебе?

      – Откуда у тебя дневник?

      – От прошлой наездницы остался, наверное. Она со своими бумажками не расставалась. Выкинь.

      Даже глаз не открывает. У, гад, так бы и треснула! Да только кулаки отшибешь, а ему вреда никакого.

      – Прошлой? Ты же говорил, что тебе двадцать восемь!

      – Так и есть. В смысле, если б я был человеком. А вообще сотен шесть будет.

      – И сколько у тебя их было?

      – Кого?

      – Наездниц.

      – Ты вторая, успокойся.

      – И ее ты тоже украл?

      – Слушай…

      Танори исчез. Вместо него мгновением позже мое запястье сжал парень лет двадцати. Горячее дыхание обожгло щеку.