Атон. Два короля. Евгений Алексеевич Гришаев

достал своего наставника, причём дважды. Первый раз лишь слегка поцарапал ему щеку, а вот второй раз сильно, даже сам испугался. Мой правый клинок почти на ладонь вошёл ему в грудь. Эльсигур громким возгласом остановил бой, и поспешил оказать помощь, теперь уже не мне. Потом Эльсигур долго разговаривал с Асшшааштом на его языке, я только удивлялся, как у Эльсигура, получается, выговаривать такие слова. Пока они шипели и свистели, я вспоминал, как всё произошло. Скорее всего, меня бы потом наказал Асшшаашт за такую контратаку, но получилось, так как получилось, в какой-то момент я стал воспринимать наставника как злейшего врага, и решил победить любой ценой.

      Позже мы сидели, и молча, пили кофе. Молчание затягивалось, уже хотел спросить – чего ждём?– но тут появились ещё горгульи, сразу трое. Эти трое были почти на голову выше, чем Асшшаашт и массивнее. Я б с такими монстрами даже связываться не стал, сбежал бы, и пусть меня считают трусом. Один из них по всей вероятности был главным в этой тройке, он отличался кожей почти чёрного цвета, а от его взгляда кровь стыла в венах. Троица уверенно прошла к столу, где мы сидели. Все трое лишь кивнули, обозначив поклон. Дальше разговор шёл опять на их языке, в разговоре не участвовали только мы с Маринером, он понимал, но говорить не мог, я же не понимал вовсе. Через несколько минут, Эльсигур попросил меня встать и подойти ближе. Рядом с горгульями я смотрелся как воробей среди ястребов. Чёрный горгулья, положил мне на плечо свою тяжёлую руку, и зашипел на своём языке, Эльсигур переводил.

      – Сетташ говорит, что ты достиг определённых успехов в искусстве сражения, стал хорошим воином, равным им. Твоё обучение закончено.

      Я даже рот открыл от удивления, Сетташ протянул руку с раскрытой ладонью, на которой лежал небольшой круглый медальон, весь изрезанный линиями и завитушками. Он опять зашипел, Эльсигур перевёл.

      – Это знак воина, его получают все горгульи прошедшие обучение. Ты имеешь право жить в их городе, и с этого момента считаешься одним из них. Если ты заметишь, что кому-то из твоих братьев требуется помощь, ты обязан помочь, также поступят и другие по отношению к тебе. Носи его с честью! – Сетташ поклонился мне ниже, чем до этого Эльсигуру, потом ещё что-то прошипел-просвистел и они ушли, сразу все, мой наставник Асшшаашт тоже. На прощание, пожал мне руку по-человечески и приложив её открытой ладонью к груди, по-своему. Эльсигур несколько минут молчал, глядя в одну точку, Маринэр сидел с круглыми глазами и открытым ртом.

      – Я чего-то не знаю? – не выдержал я долгого молчания. Эльсигур очнулся от раздумий и вздохнул, не то с грустью, не то с радостью.

      – Видишь ли, Атон, в чём всё дело – заговорил он, тщательно выговаривая слова, – такого, что сейчас здесь произошло, не было никогда за всю историю существования расы горгулий. Ты первый из чужих, которого они приняли как равного себе, даже не как равного, а как брата. Тебе дали не просто знак воина, этот медальон клановый, тебя приняли в семью.

      – Это почему так? – не понял я