Души московской ритм-н-блюз (сборник). Светлана Грезa

в любом возрасте.

      – Теперь я это поняла.

      – Пообщавшись со мной?

      – И с тобой тоже.

      – А где Тимофей сегодня?

      – У мистера Дугласа.

      – Понятно…

      – У тебя как родители, вместе?

      – Да… Сейчас даже больше, чем раньше. Разъезжают по выставкам, музеям. Знаешь, такие активные пенсионеры. Отец, правда, ещё работает, но уже имеет возможность выбирать время отдыха.

      – Это счастье для человека. А кто они у тебя?

      – Мама работала в редакции. Ей и сейчас иногда подкидывают материалы для рецензии. Отец архитектор.

      – Ничего себе! Значит, ты у нас из богемы?

      – А твои где? Почему не помогают с сыном?

      – Переехали на природу три года назад. У них там целое подсобное хозяйство. Присылают нам продукты. А Тимофей к ним на лето уезжает. Иногда на зимние каникулы.

      – Но думаю, ему это с каждым годом нравится всё меньше…

      – Кажется, да. А ты откуда знаешь?

      – Меня лет до двенадцати держали в деревне.

      – Вот почему богема тебя до конца не испортила.

      – Ты меня ещё плохо знаешь.

      – Возможно, ты прав…

      С Трубной улицы они свернули в Малый Сухаревский переулок и поравнялись с домом № 7.

      – Я сейчас здесь живу.

      – Серьёзно? Ничего себе устроился, прямо рядом с работой. Собственное или снимаешь?

      – Ни то и ни другое. Мне разрешили пожить…

      – Какая-нибудь подруга, которую ты свёл с ума?

      – Ну, допустим, сумасшедшая она от рождения. Но ты почти права… – он самодовольно улыбнулся. – Хочешь, зайдём. Посмотришь. Я там делал дизайн.

      – Конечно. Я никогда не была в таких домах.

      Они прошли во внутренний дворик и поднялись на четвёртый этаж по мрачной лестнице. К разочарованию Ани, квартира хоть и была необычной планировки, но совершенно не похожа на что-то начала двадцатого века.

      – Тебе не нравится?

      Они медленно прошли из маленькой тёмной прихожей в гостиную. В арочном проёме справа была видна небольшая кухня. Всё хоть и сглаживалось кофейным цветом, но стиль для Ани был слишком грубоват.

      – Да… Ты, конечно, извини. Дизайн шикарный. Но жить я бы здесь не смогла. Ощущение, что находишься в обустроенном подвале или на складе заброшенном.

      – Ты же знаешь – это такой стиль.

      – Холодно здесь… Не по-домашнему.

      – Мне в самый раз.

      – Не обижайся. Я просто ужасный консерватор. Все ваши дизайнерские штучки я воспринимаю как произведение искусства, но жить в этом… Ни за что! Что там у тебя дальше?

      – Спальня.

      – Можно?

      – Ты боишься увидеть там забытые женские вещи и смятую постель?

      – Ну, что-то в этом роде.

      – Можешь зайти.

      Она прошла мимо белого дивана в центре гостиной и стоявшего рядом столика. На нём были разбросаны листочки с эскизами и законченными рисунками. Аня остановилась:

      – Это твои муки творчества?

      – Да…