Киносценарии. Девятый том. Сергей Глазков

Качает головой дед, – Такая глухомань, а как дерутся!

      Максим и Игонькин переглядываются и принимаются улыбаться.

      – Да уж, «глухомань»!

      – А зовут-то вас как, хлопцы? – Интересуется дед Сирко.

      – Зачем тебе, дед? – Задает вопрос Игонькин.

      – Чтоб свечки в честь вас в церкви поставить за благополучное спасение раба божьего Сирка. Меня, стало быть.

      – Меня зовут Серафим Игонькин, – представляется офицер, – а его – Максим.

      – Максим Танцюра, – добавляет Максим.

      – Ну, вот и познакомились! – Улыбается беззубым ртом дед Сирко.

      Максим и Игонькин прячут сабли в ножны и собираются у дороги. Дед Сирко вертит в руках три кошелька с золотыми монетами, изъятые у турецких солдат.

      – Поделимся по-братски?

      Игонькин мнется, но всё-таки берет кошелек и прячет в карман.

      – Спасибо за компанию, Максим, – говорит он, – Но мне пора. Я и так надолго задержался.

      – Счастливой дороги, офицер! – Прощается с ним Максим, – Больше туркам не попадайся.

      – Постараюсь.

      Игонькин быстро растворяется в темноте. Максим поворачивается к деду Сирку.

      – Диду, а далече отсюда Лиманы?

      – Верст пять будет, – чешет затылок дед.

      – До утра доберусь?

      – А как же, – кивает дед, – Я тебе дорогу покажу. Мне как раз туда.

      Максим набрасывает на плечо сумку и идет по дороге. Дед Сирко торопится за ним.

      – Нам до восхода крепость проскочить надо, пока турки спят, – предупреждает дед, – Если не успеем, в обход придется чапать.

      17

      Старуха проходит в шинок. Исаак следует за ней.

      Шинок украшен в охотничьем стиле. На стенах висят охотничьи трофеи: муляжи голов диких животных. От света свечей и открытого каминного огня головы убитых зверей выглядят зловеще, обнажив клыки и острые зубы. Исаак мнется. Старуха осматривается.

      – Мне здесь нравится. Здесь я и поселюсь. Надолго.

      Одноглазая старуха подходит к столу.

      – А гроши у вас есть, уважаемая? – Интересуется Исаак.

      Старуха роется в складках широкой юбки, выуживая золотую монету. Кладет её на стол. Исаак почтенно кланяется гостье.

      – Это же другое дело… Чего желаете?

      – Ужин и мягкую постель, хозяин!

      – За ваши деньги, уважаемая, – радостно отвечает хозяин постоялого двора, – я вам и «Гопак» станцую.

      18

      Максим и дед Сирко идут по дороге.

      – А откуда ты? – Спрашивает дед.

      – Из плена.

      – Что ты говоришь? – Качает головой дед, – А я вижу, что одёжка у тебя не наша. Где ж ты горе мыкал, сердешный?

      – В Кафе, – Отвечает Максим, – Семнадцать лет.

      Дед Сирко смотрит в спину Максиму и сочувственно крестится.

      – Господи помилуй, сколько времени! А родом откуда?

      – С Лиманов.

      Тут дед оживает:

      – С Лиманов? Я тоже оттуда. Как родителев твоих звали? Может, я знаю…

      – Не помню, деду, –