Туман Луизианы. Галина Милоградская

улыбалась, глядя на горизонт.

      – Я люблю наш город, – продолжила она после короткой паузы. – Жаль только, бывать в нём приходится редко. Дела на плантации и поездки отнимают почти всё время.

      – А как далеко от вашей плантации до Нового Орлеана? – с любопытством спросила Луиза.

      – Шесть часов, – пожала плечами Франческа.

      – О, это не очень далеко. – Луиза вспомнила поместье Грейстоков, которое находилось в трёх днях езды. Но ведь в Лондоне у них был городской дом, в котором они жили с сентября по май.

      – Плантация Уоррингтона находится ещё дальше, – улыбнулась Франческа. – Мы разбросаны по всей Луизиане, как кости на игральном столе. Кто-то дальше, кто-то ближе. Кто-то владеет отличными полями, а кто-то довольствуется клочками земли среди болот…

      – Вы выращиваете сахарный тростник? – Луиза боялась заводить разговор о рабах, хотя, к стыду своему, эта тема интересовала девушку больше всего.

      – И жгучий перец, и сахарную свёклу. А на западе штата растёт хлопок. У нас для него слишком влажный климат, а жаль. Он стоит намного дороже, чем сахар. – Франческа прикусила нижнюю губу, подсчитывая что-то в уме.

      – И много у вас рабов? – набралась наконец смелости спросить Луиза.

      – Три тысячи, или что-то около того, – небрежно пожала плечами Франческа. – Подсчёты ведёт муж, я не вникаю в его дела. Денег на обучение сына в Англии и на гувернантку-француженку для дочери у нас хватает. Через три года пора выводить её в свет, а я уже начала готовиться. Знали бы вы, как дорого в Америке обходится то, на что в Англии даже не обращают внимания! Сейчас я везу с собой кружева и чулки. Да-да, чулки! Можете себе представить, что тонкий шёлк в Луизиане не сыскать, будь ты хоть жена губернатора!

      – Значит, вы даже не знаете, сколько у вас рабов? – продолжила гнуть своё Луиза.

      – А зачем? – настала очередь Франчески удивляться. – Дорогая моя, что даст мне это знание? Рабы приносят доход, мы заботимся о них, кормим, одеваем. Мы не жестоки с ними, и они вполне счастливы. Не понимаю, почему я должна знать их точное количество, ведь смертность среди них велика, как бы мы не пытались их лечить и следить за ними. В болотах водятся крокодилы, в лесах полно змей. Да и просто физический труд не каждому под силу… – Креолка фыркнула: – Вы так интересуетесь ими, что я могу решить, будто вы одна из тех, кто ратует за отмену рабства…

      – А такие есть? – Луиза округлила глаза.

      – Муж упоминал пару раз о разговорах, что ведутся в Вашингтоне. Но не думаю, что под ними есть какие-то основания. Впрочем, не будем об этом. Смотрите, к нам идёт капитан!

      Вечером в каюте Луиза вернулась к разговору с креолкой. Франческа казалась ей цивилизованной и образованной женщиной, и то, с каким пренебрежением она говорила о рабстве, оставило в душе неприятный осадок. Хотя мистер Уоррингтон тоже владел плантацией, а он, судя по запискам отца, был прекрасным человеком…