Лесбийские сказки для взрослых. Евгения Монастырская

Иногда даже слишком неординарно. Она могла допускать все, что угодно.

      Ей удалось поспать всего пару часов. Она быстро собрала маленький рюкзак и поехала на вокзал.

      Деревня выглядела заброшенной. Когда-то Ворловка была довольно большим поселением. Однако за последние несколько десятилетий опустела, состарилась, почернела. Осталось семь полусгнивших приземистых домиков. Из окон выглядывали старики и жевали сморщенными губами, вперив взгляд выцветших глаз в одну точку, будто силясь вспомнить нечто важное. Евгения шла по пыльной улице, пытаясь уловить хоть какое-то движение жизни. Завернув за угол, она услышала недовольное кудахтанье кур и подошла к покосившемуся заборчику.

      В огороде копошилась крошечная усохшая старушка в линялом халатике. Иногда она разгибалась, терла поясницу и пыхтела.

      – Бабушка, – позвала Евгения, – здравствуйте!

      Старушка повернула лицо. Маленькие светлые глазки озадаченно уставились на незнакомку. Мгновение спустя она кивнула:

      – День добрый.

      – Я ищу дом Ворониных. Это… подруга моя. Ее дом.

      Пожилая женщина сначала недоверчиво посмотрела на Евгению, а потом глаза ее увлажнились и она то ли охнула, то ли вздохнула:

      – Машенька… да, пропала бедная. На днях вот милиция ко мне приходила, все спрашивали про нее. И зачем они с ребятами здесь в леса лазили, бродили, чего искали. Глупые.

      Старушка слегка фыркнула и махнула рукой:

      – Там вот, на краю деревни. Возле леса. А зачем тебе туда?

      – Забрать нужно кое-что, – быстро выговорила Евгения и добавила, – А вы думаете… кто… что с ней случилось?

      – Откуда ж знать, всяко может быть. Пропадают иногда в лесах люди. Или кабан потоптал или в болоте утопла. А может, люди недобрые ее порешили, – старушка нахмурилась, – Или того…

      Она примолкла и почему-то уставилась во вскопанную землю. Легкий ветерок шевельнул редкие пряди ее белоснежных волос, выбившихся из-под зеленого платка.

      – Что… того? – шепотом спросила Евгения, чувствуя, как у нее почему-то немеют губы.

      – Того, – вдумчиво повторила старушка, – леший утащил, вот чего.

      Евгения попрощалась и уже начала уходить, как старушка крикнула ей в след:

      – Только ты это… не оставайся там надолго. В доме-то. Нехорошо там.

      Нехорошо, значит, – повторила про себя Евгения, отпирая небольшой висячий замок на деревянной калитке. Какая-то безумная надежда поселилась внутри нее. Она вдруг представила, как сейчас откроет дверь дома и ее любимая, заливисто смеясь, бросится ей навстречу. Маша порывисто сожмет ее и уткнется в шею, а потом будет заглядывать ей в глаза и снова смеяться. Очень долго весело смеяться. Пусть это будет розыгрыш, пусть! Жестокий глупый розыгрыш. Странно, что в нем участвует не только Виктор, но и мать Маши. И эта древняя бабулька. Странно.

      Она открыла дом. Из глубины дохнуло сыростью и мышами. Стало вдруг почему-то очень тихо или она только