Не буди дьявола. Джон Вердон

всегда скупа и гола. Несмотря на запутанность нашей жизни, правда обычно проста. И теперь эта простота звучала в голосе Ким. Гурни улыбнулся.

      – Стало быть, я твой консультант-эксперт по расследованию убийств, знаменитый сыщик, аргумент для убедительности, партнер по реалити-шоу и личный телохранитель. Что еще?

      Ким запнулась.

      – Раз я все равно выхожу идиоткой и манипуляторшей, признаюсь еще в одной безумной надежде. Я подумала, что если бы вы пришли еще на одну встречу – с Ларри Стерном, – то он бы, возможно, согласился участвовать.

      – Но почему?

      – Это уж совсем какие-то интриги. Но я подумала, раз вы знаменитый сыщик, вдруг Ларри решит, что вы занялись поиском преступника, и, обнадеженный, согласится участвовать.

      – Значит, вдобавок ко всему я еще и твой спец по нераскрытым делам в погоне за Добрым Пастырем?

      Она вздохнула:

      – Глупо, правда?

      Он счел за лучшее промолчать, а она не стала переспрашивать.

      Высоко над ними, где-то над нависшими облаками, послышался тяжелый, увесистый пульс вертолета: все громче, потом тише и, наконец, совсем смолк.

      В противоположность навороченным колоннам с орлами у Руди Гетца указатель к дому Ларри Стерна был самый обычный: простой почтовый ящик рядом с проемом в невысоком заборе из булыжника. Дом, каменный коттедж XVIII века, каких было немало в округе, стоял футах в двухстах от ограды за самым обычным газоном. Отдельно стоял гараж, у которого Ким и припарковала свою “миату”.

      Парадная дверь была открыта. На пороге стоял человек среднего роста, не полный и не худой, на вид лет сорока. Одет он был в поло, мятый кардиган, широкие слаксы и дорогие мокасины – все желтовато-коричневых оттенков, прямо в тон светло-русым волосам.

      Насколько Гурни помнил из голубой папки Ким, Ларри Стерн продолжал дело своего застреленного отца: он был первоклассным стоматологом.

      – Ким, – проговорил он с улыбкой, – рад вас видеть. А это, должно быть, детектив Гурни?

      – В отставке, – подчеркнул Гурни.

      Стерн удовлетворенно кивнул, словно бы радуясь этому уточнению.

      – Проходите, вот сюда, – он провел их в светлую гостиную с полом из широкой доски, со вкусом обставленную антикварной мебелью.

      – Не хочу показаться грубым, Ким, но у меня не так много времени. Мы могли бы перейти сразу к делу?

      Они расположились в креслах, расставленных вокруг коврика перед каменным камином. Догорающие угольки еще дышали приятным теплом.

      – Я знаю ваше отношение к “РАМ-Ньюс”, – серьезно сказала Ким, – но мне кажется важным еще раз обсудить ваши возражения.

      Стерн терпеливо улыбнулся. Затем заговорил с ней, как с ребенком.

      – Я всегда рад вас выслушать. Надеюсь, и вы захотите выслушать меня.

      Этот спокойный голос кого-то напомнил Гурни, но кого, он не мог вспомнить.

      – Конечно, – отозвалась Ким не слишком уверенно.

      Стерн слегка подался вперед – само воплощение внимательной вежливости.

      – Давайте сперва вы.

      – Хорошо.