С юмором и серьезно. Владимир Гринспон

Микалян. До смертоубийства, слава Богу, дело не дошло. Старшие товарищи перехватили террориста. Бедного Моисеича еще долго поили водой и уговаривали не выносить сор за пределы цеха. А он всё приговаривал; – «Войну прошел, глаз потерял, но так близко к погибели не был!»

      Предыстория этого события такова. В то время на дневные отделения ВУЗов принимали абитуриентов только с двухлетним стажем работы в народном хозяйстве или после армии. У меня со товарищи не было ни того ни другого. Мы поступили прямо со школьной скамьи, и нас на полтора года отправили на вечерний факультет. Распределили нас по предприятиям родственного будущей профессии профиля (мы учились по специальности киноаппаратура). За три семестра мы должны были заработать недостающий стаж и, главное, убедиться в железной необходимости тщательного усвоения институтской программы.

      Мы с моим одноклассником, а теперь одногрупником по институту, Валерой попали учениками слесарей в этот цех на Кинапе. Могли бы нас с полным правом зачислить и как рабочих 1 разряда, ведь мы в школе 2 года на уроках производственного обучения прошли курс «Слесарного дела с основами материаловедения» и были аттестованы по второму разряду. Но заводское руководство сослалось на внутренние инструкции, положило нам 35 рублей в месяц ученических и 3 месяца на подготовку к экзамену на 1 разряд. Мы сильно не возражали. С ученика не требовали нормы выработки-всё что мы делали шло в зачет наставнику. Да и оплата была на целых 7 рублей выше, чем стипендия на 1 курсе.

      Где-то в одно время с нами пришел в цех таким же учеником и Коля Микалян (все его, конечно, величали Микоян). Было ему уже под 30 лет. Он оказался семейным человеком с женой и двумя дочерями. Держался он скромно. С упорством осваивал азы слесарного мастерства, хотя было видно, что оно ему в новинку. С коллегами по цеху близко не сходился, тем более не «соображал» с работягами после работы. Но постепенно как то сблизился с нами и поведал свою историю. В Одессу он приехал уже семейным. Родственники и земляки устроили его на довольно денежную работу официантом в ресторан гостиницы “ Красная”, что в начале Пушкинской улицы. Это был второй после “Лондонского” отель в городе по престижу и удобствам. Ресторан славился шикарной отделкой в красных тонах и приличной кухней. Работал Коля старательно, был на хорошем счету. Но его подвела мятежная душа, жаждущая справедливости. Как всегда и везде в ресторанах значительную долю дохода официанта составляют чаевые. Но ресторанное начальство вполне справедливо считало, что оставлять все чаевые в руках тех, кто их непосредственно получает в руки, то есть официантов, слишком «жирно». Поэтому Коля и его братья по цеху должны были делиться прибылями с администратором, тот с зав. залом, далее с директором и т. д. Кто был «конечным бенефициаром» этих ручейков, текущих помимо зала еще и от оркестра, с кухни, швейцаров и т. д. не знал никто, но все догадывались, как сейчас догадываются о бенефициарах офшоров владеющих российскими банками и компаниями. Колина служба текла по давно налаженным не им правилам. Всем было