Чужая кровь. Оксана Семык

Игриво шлёпнув сиделку пониже талии, он спросил:

      – За что это тебя Дед уволил? Что-нибудь не то ему вколола, что ли? Или не туда?

      Фривольный шлепок не укрылся от глаз всех присутствующих. Дед побагровел, мелко затряс головой и возмущённо произнёс:

      – Прошу держать свои руки при себе и не распускать их. Лида больше не работает у меня потому, что мы с ней планируем вступить в законный брак.

      Он по-хозяйски накрыл своей морщинистой ладонью руку медсестры, лежащую на спинке кресла, а та в ответ беззастенчиво поцеловала Деда в покрытую старческими пятнами щеку.

      В столовой уже второй раз за последние четверть часа воцарилось недоумённое молчание. Сначала возвращение блудной дочери. Теперь вот такой мезальянс с разницей в возрасте в каких-то пятьдесят лет! Воистину, сегодня чересчур насыщенная программа развлечений!

      Я с ненавистью уставилась на Лидочку. Та с вызовом обводила глазами всех присутствующих. Наконец, обретя дар речи, Андрюшка присвистнул и сказал:

      – Ну, Дед, ты даёшь.

      – Папа, – то ли укоризненно, то ли растерянно произнесла мадам.

      Карен сначала снял очки, потом надел, потом опять снял и ожесточённо начал протирать их краем скатерти.

      – Фёдор Семёнович, вы это сейчас серьёзно говорите? – пролепетал он.

      Интересно, а муж-то что так разволновался?

      Так и знала, что эта змея-сиделка преподнесёт сюрприз! Чуяло моё сердце. Но, несмотря на бурю, бушующую у меня внутри, надо было «сохранять лицо». Игра не окончена. Мы ещё посмотрим, чем всё закончится. Взяв себя в руки, я расплылась в фальшивой улыбке и сказала:

      – Неужели вы не видите, что это вовсе не шутка? Что ж, по такому поводу надо выпить, ведь так, Дед?

      Не сводя умильного взгляда с румяного лица медсестры, старик кивнул:

      – Это замечательная идея.

      – Фёдор Семёнович, врач запретил вам алкоголь, – заволновалась новоиспечённая невеста.

      – Ради такого дела не грех и тяпнуть, – поддержал, сразу оживившись, Андрюшка.

      Уж этот ни за что не упустит возможность лишний раз «принять на грудь».

      Еле уловимым движением головы я послала Фросю за аперитивом.

      После нескольких вымученных тостов в какой-то гнетущей атмосфере гости разбрелись по своим комнатам.

      Зайдя чуть позже в кухню, чтобы проверить, все ли готово для ужина, я застала Фросю за мытьем посуды. Из-за шума бегущей воды стоящая ко мне спиной домработница не слышала моих шагов и сейчас, не подозревая о моем присутствии, громко бормотала:

      – Вот стерва бесстыжая! Это ж надо! А он-то хорош! Старый хрыч! Да чтоб ты сдох, окаянный! Чтобы ты сдох!

      Она сердито громыхала посудой в мойке, плюхая ее с размаха на стол, а потом вдруг схватила край надетого на нее белого фартука и начала утирать им глаза.

      Я почувствовала себя так, словно подсматриваю что-то очень интимное, и предпочла тихонько выйти.

      Похоже, это Фрося про Деда. Вроде прислуга, а тоже приняла