Пленники острова Стримов. Сергей Владимирович Еримия

подпрыгивает, будто батут, да еще и поскрипывает, противно так, будто ветер качает сухое дерево, пытаясь сломать. Нелепое сравнение…

      Не успел я оценить всю глупость и бессмысленность мыслей, не успел подыскать объяснение тому, что чувствовал, понять, что это: деятельность нафантазированного мною вулкана, землетрясение, или всего лишь отзвуки моих шагов, как земля резко прогнулась и с треском лопнула. Я провалился, ударился ногами обо что-то твердое и, набирая скорость, кубарем покатился вниз по гладкому наклонному полу.

      На третьем или четвертом кувырке ржавая труба больно ударила меня в грудь. Я остановился и повис на ней будто на турнике. Намертво вцепился в спасительное железо, попытался подтянуться, но не сумел, изрядно тронутый ржавчиной металл буквально рассыпался в моих руках. Я упал, можно сказать, сел на покатую поверхность, покрытую толстым слоем влажной земли и глины. Замер, боясь пошевелиться. Мгновение спокойствия и я, а со мною слой отвратительно-скользкой грязи поехал вниз. Сначала медленно, но с каждой секундой все быстрее и быстрее…

      Глава 7

      Остров изнутри

      Смесь почвы насыщенной влагой со скользкой глиной, в которой вкраплениями застыли мелкие камешки, будто эскалатор доставила меня в «подземелье» острова. Процесс погружения в недра земли начался так неожиданно, так внезапно и так скоро закончился, что я даже не успел испугаться. Это мерзкое чувство настигло меня позже, внизу, на ровной площадке, когда бояться, по большому счету, было уже поздно.

      Все остановилось, все замерло. Затихли звуки, добавляя остроты ощущениям, померкло свечение, пробивающееся из дыры в потолке, той, через которую я так некстати провалился.

      Я закрыл глаза, стараясь не думать о том, что лежу на влажном холодном грунте (в грязи, что ближе к истине). Попытался расслабиться и убедить себя в том, что все хорошо, что боль в груди не результат столкновения с железкой, а всего лишь плод воображения. Минута прошла, за ней другая. Боль исчезать не собиралась. Напротив, она усиливалась, она разрасталась. Болело не только в груди, заявили о себе локти, которыми я тормозил, да и спина заныла, напоминая о том, что именно на ней я и съезжал. Веселого мало…

      – Лежать это хорошо только не очень, – пробормотал я. Открыл глаза. Выпрямился. – Надо что-то менять, как минимум, пытаться.

      Не очень хотелось моему несчастному организму шевелиться, пришлось его заставить. Понемногу я начал подниматься. Почти удалось. Для начала сел, несколько раз мигнул глазами, заставляя их смириться с очень слабым освещением. Убедил себя в том, что это сработало. Посмотрел вниз, не увидел ничего, взглянул на наклонную плоскость, по которой свалился. Также ничего интересного, одно лишь блеклое пятно относительного света. Закрыл глаза, собрался. Открыл. Пригляделся внимательнее – разглядел ржавую полосу на фоне такой же ржавой глины. Потрогал рукой, помогая глазам. Так и есть, не показалось. Рельс. Старый, ржавый. Под слоем нанесенной сверху почвы, скрывался наклонный