Питер Нимбл и волшебные глаза. Джонатан Оксье

пятеро мальчиков из Банды Ножичков взмыли ввысь и повисли над площадью, скованные в лодыжках, как гроздь гнусного сквернословящего винограда.

* * *

      Пока Пенсил и его банда осматривали окрестности здания суда с высоты птичьего полёта, Питер с трудом поднялся на ноги и отряхнулся. Он слышал неровное всхрапывание в конце аллеи и понимал, что животное не сбежало. Он чувствовал запах крови на камнях.

      – Ты в порядке? – спросил мальчик, подходя ближе.

      Именно тогда ему в нос ударил острый аромат мускуса. А ведь этот самый запах он выучил только вчера. Запах зебры.

      – Ты принадлежишь галантерейщику, – сказал он, протягивая руку.

      Вместо того чтобы отпрянуть, животное придвинулось ближе и прижалось носом к ладони Питера.

      Мальчик опустился на колени и взял голову зебры в свои тонкие руки. «Что они с тобой сделали?» – сказал он, ласково поглаживая её затылок. От этого нежного прикосновения по телу животного пробежала дрожь. Питер прижал руку к рёбрам зебры и нащупал слабый пульс. Он гладил зебру, и её сердце постепенно набирало обороты, пока пульс полностью не восстановился.

      – Я так понимаю, хозяин оставил тебя, – сказал Питер, помогая зебре подняться. – Если бы хоть ты могла рассказать мне про те яйца…

      При упоминании яиц зебра тихо и нежно заржала ему в ухо. Будь Питер попростодушнее, он бы решил, что она поняла его просьбу. Но ведь это невозможно… Животные понимают речь так же плохо, как и разговаривают.

      Будто бы пытаясь ответить, зебра побрела в конец аллеи, где на земле лежала шкатулка галантерейщика. Она взяла её разбитым ртом и принесла прямо к ногам Питера.

      Мальчик не понимал, что делать.

      – Хочешь, чтобы я её открыл? – спросил он.

      Зебра снова тихонько заржала, подталкивая его руку к шкатулке. Питер наклонился и скользнул пальцем в старый изношенный замок. Щёлк! – и крышка открылась.

      – А теперь что?

      Он услышал, как спасённая зебра наклонила голову и понюхала содержимое шкатулки; она взяла губами одно яйцо, затем ещё одно – и аккуратно положила их в открытую ладонь Питера. А потом отступила назад и стянула повязку с глаз мальчика.

      – Мне… Мне очень жаль, – сказал мальчик. – Но я всё равно не понимаю, чего ты хочешь.

      Питер протянул руку в надежде, что зебра может дать ему дальнейшие указания, но зебра необъяснимым образом исчезла. «Эй!» – окликнул он, обернувшись. Питер силился уловить стук копыт или фырканье, но ничего подобного слышно не было. Только два таинственных желтка лежали у него на ладони. Он покатал круглые шарики между пальцами – мальчику показалось, что в их размере и текстуре было что-то до боли знакомое. Питер прижался носом к тёплой оболочке.

      – Я откуда-то знаю этот запах, – пробормотал он себе под нос. – Но откуда?

      И в этот момент с Питером случилось то, что врачи называют «вспышкой прошлого»: хитроумный медицинский термин, означающий момент, когда кто-то вспоминает события, которые произошли давным-давно. Питер едва не задохнулся от переполнивших его запахов и звуков