Ведьма. Камилла Лэкберг

ли кто-то, кто мог желать смерти вашей дочери? – спросил Йоста. – У вас не возникло мыслей по поводу предполагаемых мотивов? Кто-то из вашего прошлого? Человек, враждебно настроенный к вам или вашей семье?

      Оба покачали головами.

      – Мы самые обычные люди, – сказал Петер. – Никогда не были замешаны в криминальных разборках.

      – Может, бывшая или бывший, желающий отомстить?

      – Нет, – ответила Эва. – Мы познакомились, когда нам было по пятнадцать лет. Других отношений у нас не было.

      Йоста сделал глубокий вдох, прежде чем произнести следующую фразу, – но все же произнес ее.

      – Я знаю, что этот вопрос может показаться оскорбительным, особенно в нынешней ситуации; но были ли у кого-то из вас отношения на стороне? Я спрашиваю не для того, чтобы обидеть вас, а лишь для того, чтобы выяснить все возможные мотивы. Может быть, кто-то счел, что Нея стоит у него или у нее на пути?

      – Нет, – ответил Петер и уставился на Йосту. – Боже мой… Нет. Мы все время проводим вместе и никогда бы… Нет.

      Эва затрясла головой.

      – Нет, нет, нет… Почему вы тратите на это время? На нас? Почему вы не ищете убийцу? Есть в наших краях люди, которые…

      Она побледнела, осознав, что собиралась сказать, какое слово чуть было не произнесла – и что это означало.

      – Так она… ее… О боже!

      Эва разрыдалась так, что эхо отдалось в стенах кухни, и Йоста с трудом сдержался, чтобы не встать и не уйти. Так невыносимо было видеть глаза родителей Неи, когда они поняли, что у них есть к нему вопрос, ответ на который они не хотят слышать…

      А у Йосты не было ответа, и он ничем не мог их утешить, потому что сам не знал.

* * *

      – Извините, но там снаружи творится черт-те что!

      Йорген обернулся к юному ассистенту. На виске у него пульсировала жила.

      – Какого черта? Мы тут работаем, а не дурака валяем!

      Он толкнул оператора, подошедшего к нему слишком близко, тот попятился и чуть не врезался в стол в павильоне, изображавшем гостиную. Одна из ваз чуть не упала на пол.

      Мария понимала нервно сглатывавшего ассистента. Они снимали уже четвертый дубль, и настроение у Йоргена портилось на глазах.

      – Простите, – снова извинился ассистент, которого звали Якоб. Или Юнас. – Откашлялся. – Я больше не могу их сдерживать. Там собралась целая толпа журналистов.

      – Им назначено на четыре часа; тогда мы и будем давать интервью.

      Йорген перевел взгляд на Марию, которая развела руками. Она надеялась, что у него не войдет в привычку разговаривать с ней в таком тоне. Иначе процесс съемок будет долгим и трудным.

      – Они спрашивают о мертвой девочке, – нервно проговорил Якоб или Юнас, и Йорген закатил глаза.

      – Да, нам это уже известно. Но им придется потерпеть до четырех часов.

      Шея у Якоба или Юнаса пошла красными пятнами, однако он не сдавался:

      – Хотя они говорят не о… не об этой девочке, а о другой девочке. И хотят поговорить о ней с Марией. Прямо сейчас.