Родовой артефакт. Елена Матеуш

со мною была столь же безуспешна, как и моя. Убедившись в этом, он сразу же отпустил мою ладонь, а я почувствовала странное и неуместное сожаление. Чёртова магия даргов! Похоже, нужно держаться от них подальше.

      – Странно! Значит, вы не надевали кольцо сами? Может быть, вы чувствуете его?

      – Нет и ещё раз нет! Не надевала! Последний раз перед тем, как очнуться с ним на пальце, я помню, что подняла кольцо с пола, чтобы вернуть вам. И просто держала в ладони, когда попала под удар заклятия.

      Я запнулась, вспомнив, как судорожно сжала в этот момент кулак, и что-то оцарапало его. Вгляделась в перстень, стараясь увидеть и почувствовать свойственную ему магию. Нет, ничего! Точнее, я видела вплетенный в орнамент узор заклинаний, но он словно спал, тускло мерцая.

      – Нет, я ничего не чувствую. А вы?

      Лорд Александр пристально всматривался в кольцо.

      – Нет, я тоже не вижу вашей связи с кольцом, но оно не снимается. Странно! Может быть, это последствия магического удара, под который вы тогда попали, и со временем они развеются, – с нотами сомнения произнёс он.

      – Возможно, – согласилась я. Хотелось бы в это верить. Носить у себя на пальце чужой артефакт с неизвестными свойствами как-то напрягало.

      – А какие свойства оно имеет? – сделала попытку уточнить я.

      – Защитные, – кратко и туманно ответил лорд и так тяжело глянул на меня своими серыми глазами, что желание уточнять, как именно оно защищает и от чего, исчезло без следа.

      – Вы проверяйте его время от времени, и если удастся снять, скажите мне, – попросил он.

      Элида поёжилась и отвела глаза. Рей смотрел на мои пальцы почти также пристально, как старший брат, и молчал.

      Словно торопясь прервать затянувшуюся паузу, Александр сделал лёгкий жест, полог тишины развеялся, и приказал слугам нести ужин.

      Вновь проснувшийся аппетит отвлек от неприятного ощущения какого-то подвоха, который мне чудился за нашим разговором. Голод сделал мой нюх особенно чувствительным. Даже аромат хлебной горбушки казался таким привлекательным, что рот наполнялся слюной, и приходилось прикладывать усилия, чтобы держаться, как воспитанная дама, а не голодный пёс.

      Остальные тоже испытывали, видно, схожие ощущения, а потому естественно переключили внимание на выставляемые на стол хлеб, масло, сыр, колбасы, овощи и зелень, вслед за которыми подали горячую, исходящую паром рассыпчатую кашу.

      Признаюсь честно, это зрелище и ароматы на какое-то время сделали меня глухой и немой, бросившей всю силу воли на то, чтобы не забыть полностью об этикете. Пока расставляли тарелки с кашей, я взяла хлеб, нанесла на него ровный слой слегка подтаявшего масла, на котором так естественно смотрелись дополнивший мой бутерброд розовый лепесток ветчины (резать его так тонко это ненужное извращение!) и кусочек сыра. Слуги благородного рода Эрриа зачем-то тратили время, нарезая хлеб не большими крестьянскими ломтями, а небольшими, на пару укусов, квадратиками. Поэтому я смогла добавить забытый мной вначале лист салата, обернув им