Игра с огнем. Наталья Тимошенко

мертвом теле.

      Она лежала на спине, вытянув одну руку вдоль тела, а другой сжимая засохшую розу на груди. Глаза закрыты, а губы, наоборот, чуть приоткрыты. В носу Костя уже заметил пару личинок неизменных спутников смерти – мух, но те пока еще не покрывали весь труп. Можно считать, повезло. Круг, в котором лежала женщина, оказался не нарисован, а выжжен, словно кто-то разлил горючую жидкость и поджег, но не позволил огню уничтожить весь дом. Впрочем, круг интересовал Костю мало. Гораздо меньше, чем мертвая женщина.

      – Ну что у тебя? – первым не выдержал Семенович, когда пошла уже двадцатая минута тщательного осмотра тела.

      Костя поднялся на ноги и стянул с рук резиновые перчатки.

      – Трупное окоченение еще не прошло, то бишь умерла она меньше трех суток назад, – неторопливо начал он. – Но здесь такая жара, что картина может быть смазанной. Скорее всего, около двадцати – двадцати четырех часов назад. Плюс-минус.

      Дима взглянул на часы, прикидывая в уме время, названное Костей.

      – Значит, вчера вечером.

      Он посмотрел на Семеновича и еще одного мужчину, которого Костя не приметил раньше. То ли тот только что вошел, то ли стоял где-то в дальнем углу. Лицо его было Косте незнакомо, так что вряд ли полицейский. Кто еще это может быть, он не знал. Да и не особо его интересовало, если честно.

      – А причина смерти? – уточнил следователь.

      – Пока сложно сказать. Видимых ранений на теле нет. Так что это буду знать только после вскрытия. Может быть что угодно: от сердечного приступа до самоубийства.

      – Самоубийства? – удивленно переспросил незнакомый мужчина.

      – Ну, не все суицидники вешаются, – хмыкнул Костя, нащупывая в кармане пачку сигарет. Курить хотелось страшно. – Некоторые таблеток наглотаются или яд примут.

      – Разве тогда не должно быть вокруг рвоты? – усомнился Дима.

      – Таблетки тоже разными бывают. Если бы все из них вызывали рвоту, большая часть этих идиотов выживала бы.

      – Но если это самоубийство, то что за круг, в котором она лежит? – почесал подбородок Семенович.

      Костя начал раздражаться.

      – Это не ко мне вопросы. Все, что я мог сказать – я сказал. Остальное после вскрытия. А уж выяснять, что это за круг, кто топил печь последние сутки, зачем она меняла воду засохшим цветам и к чему вообще весь этот маскарад – ваша работа. Чем мог, тем помог, – заключил Костя, направляясь к выходу. Ему еще следовало дождаться запаздывавшего где-то Шурку и проследить, чтобы тело правильно погрузили в труповозку, но пока там не закончит Ирка, его все равно не отдадут.

      Остановившись на пороге, Костя наконец вытащил из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку. На улице было темно, в этом районе города даже фонари горели через один, поэтому освещение в основном давали светящиеся окна домов. Странно, но у забора убитой еще не собралась толпа зевак, хотя полицейский автомобиль во дворе намекал, что произошло что-то интересное. Костя полагал, что причиной тому могли быть новости