Последний поезд. Максим Максимович Дмитриев

я в обратную сторону. Сидящий напротив Эрнесто, внимательно проследивший за составом, но так никого и не увидев в промелькнувших окнах, обратил свое внимание на соседа.

      – Не пишется?

      Верблюд устало обхватил голову руками.

      – Осточертело…

      – Что именно?

      – Это. Вот это вот все, – он обвел взглядом вагон. Увидев непонимание в глазах спутника, он решил объясниться. – Поезд в никуда. Одна и та же станция. Те же пассажиры и проводницы. Вот откуда в таких условиях взяться музе?

      Эрнесто, который и вправду был похож на тезку по фамилии Че Гевара (а может, им и являлся в действительности) невинно пожал плечами.

      – Напиши тогда о…

      – Обо всех написал. О каждом, кто есть на этом поезде.

      Бородач искренне удивился.

      – Даже о машинисте?

      – Еще двадцать лет назад.

      Эрнесто откинулся на спинку сидения.

      – Слушай, точно, ты же показывал мне…

      Верблюд яростно закивал.

      – Говорю тебе, эта поездка буквально высосала из меня все вдохновение. Даже медитация уже не помогает!

      Эрнесто растерянно развел руками.

      – Может, начнешь рисовать?

      – И без меня тут художников полно, не стану же я… – он махнул рукой, не договорив начатое и уставившись в окно, за которым монотонно двигался самый скучный пейзаж, какой только можно представить – зеленые луга с многочисленными лесополосами из хвойных и лиственных деревьев. Не было даже озер, рек, гор или дорог. Кто-то из пассажиров однажды заявил, что видел один и тот же куст три раза, а значит согласно Данте, они проехали три круга ада, и осталось всего четыре, после чего все закончится. Но это было уже очень давно, а тот самый «умник» успел увидеть знакомый куст уже пятьсот двадцать пять раз.

      – Может, чаю? – революционер участливо постучал по алюминиевой кружке, мельком взглянув на проходящую мимо по коридору плацкарта школьницу в больших наушниках. Верблюд несколько секунд глядел на стол невидящим взглядом, после чего медленно встал.

      – Пойду, посмотрю, когда следующая остановка.

      – Вроде же в…

      – Я сам посмотрю!

      Пройдя мимо купе с двумя ортодоксальными евреями, молодой японкой с рыдающей девочкой, компанией юношей, играющих в карты под песни Queen, супругами из Англии, кудрявым гитаристом с щетиной и рыжим котом, молчаливыми мускулистыми французскими военными, бабушкой и внучкой с побережья Норвегии, угандийским стариком-шаманом и толстым гиком с пачкой комиксов за пазухой, мужчина оказался в конце вагона.

      Сам Верблюд имени своего не помнил, как и остальные, и прозвище получил из-за каравана «кораблей пустыни» на серой футболке. Здесь, у расписания остановок, его встретила легким взрывом надутой жвачки та самая школьница. Убрав огненные волосы за спину, она настойчиво стучалась в комнату проводниц.

      – Через пять минут, – бросила она, увидев палец Верблюда на бумажке. Тот лишь устало сжал руку в кулак. – Извини. Ты хотел лично взглянуть…

      Мужчина скривил губы в прощающей ухмылке и вопросительно посмотрел на спутницу и дверь. Девочка возмущенно мотнула головой.

      – Уже который год прошу у них чистое белье, а меня игнорят. Такое ощущение, что мы на каком-то восточно-европейском поезде – сервис просто бесит.

      – Так ведь так и есть…

      – В смысле?

      – Видишь эту надпись? «РЖД». Это «Российские Железные Дороги».

      – Ты гонишь…

      – А ты не знала? – Верблюд вскинул брови.

      – Черт, нет, я думала, именно так и должен выглядеть поезд в Ад. Типа, что это уникальный дизайн и все такое.

      – Ну вот…

      – Охренеть, и я узнаю это спустя столько времени. Мог бы и раньше сказать – ты же из России.

      – Да многим говорил…

      – Но не мне.

      – Уж извини.

      Рыжеволосая устало улыбнулась, по-новому рассматривая трехбуквенную аббревиатуру.

      – Как же вы, русские, ездите в таких?

      – Привыкли.

      В наступившей тишине послышался щелчок, после чего дверь перед школьницей открылась, явив стройную высокую блондинку в юбке-карандаше и белой блузке.

      – Что вы хотели? – голос был юный и немного дерзкий.

      – Немного уважения с вашей стороны, дорогуша. Я, конечно, понимаю, мы тут не к райским кущам едем, но раз уж постелили белье, будьте добры сменить его. Мне уже просто неприятно лежать на вонючих простынях.

      – Смена белья производится по прибытии к вокзалу.

      – Так он когда еще будет!

      – Ждите.

      – Чего ждать? Второго пришествия Спасителя нашего?

      – Насколько мне известно, Божий сын не планирует нисходить на землю в ближайшее время. Смотрите расписание.

      – Вы прекрасно знаете, что там нет никакого