Лимб. Юлия Лим

и ученики проходили мимо крупногабаритной вахтерши. Теперь же у входа поставили охранную будку: один охранник сидел у окна, другой с раздражением выслушивал от школьников просьбы «разок пропустить без пропуска».

      Лукавый почесал затылок, задев шрамы под шапкой. Из толпы учеников он один стоял у входа и выглядел подозрительно. Охранник не сводил с него взгляда.

      – Я без пропуска. Мне его еще не сделали, – сказал Лукавый, подойдя к охранной будке.

      – Новенький что ли? Давай-ка паспорт.

      – Я его не взял. Зачем паспорт в школе?

      Они бы еще долго обменивались взглядами, если бы к ним не подошел староста класса.

      – Я его заберу под свою ответственность, – сказал парень.

      – Левицкий, предупреждай заранее. Ты же знаешь правила, – пожурил его охранник.

      – В следующий раз обязательно предупрежу.

      Он отвел Лукавого в сторону, вручил ему пропуск.

      – Меня зовут Константин Левицкий, я староста класса, в котором ты будешь учиться, – сказал он, протянув руку.

      Лукавый пожал ее, осмотрел пропуск.

      – Костя, значит? А меня Лукавым зовут.

      – Я знаю твое реальное имя, – сказал он.

      – Кличка лучше. Она уже под кожу въелась, – они двинулись к лестнице. – Староста. Сам вызвался им быть?

      – Никто больше не хотел, – Левицкий жестом показал направление и повел его к классу

      Костя был выше Лукавого на полголовы. Жилистый, правильно одетый, с сосредоточенным лицом и аккуратной стрижкой. В его походке скользило напряжение: он шел прямо, широким шагом, но торопливо, будто куда-то опаздывал.

      – Помедленнее, я не успеваю, – сказал Лукавый.

      Костя замедлился. Его взгляд забегал по сторонам, над губой появилась испарина. Он взглянул на наручные часы.

      – Нам лучше не опаздывать.

      – Не парься, для меня они сделают исключение. Я теперь местная знаменитость, – хмыкнул Лукавый. – Свалишь всю вину на меня, тебя никто не тронет.

      Они добрались до класса. Староста коротко представил Лукавого, тот поздоровался с одноклассниками и учителем. Затем занял свободное место за последней партой. На ее поверхности кто-то нацарапал сердечко, а внутри приписал: «Е + Л». Рядом с ним никто не сидел. Лукавый с удовольствием откинулся на стул. Он оделся свободно – футболка и джинсы, на голову нацепил шапку. В школе не ввели единую форму. На переменах к нему не приставали с вопросами. Он ожидал большего оживления вокруг себя, и теперь загрустил из-за обманутых надежд.

      На большой перемене в столовой он решил ничего не есть, да и аппетита не было. Вместо этого он пошел в туалет. В голову закралась мысль о сигарете, но Лукавый покачал головой. Он бросил курить еще до аварии. Внешняя дверь в туалет не закрывалась еще с прошлого года.

      «Поставили пропускные турникеты, а дверь починить не могут», – подумал Лукавый.

      – Мы так не договаривались. Давай, плати налог на свою сраную скрипку, – услышал он голос.

      – Это моя скрипка, с чего бы мне за нее платить? – ответил Костя.

      – Так