12 месяцев до рассвета. Роман Сергеевич Лагутин

потом добавил он.

      – Нормально… – эхом донеслось снизу.

      Говард узнал голос, он принадлежал Норберту, пусть и немного фальшивил.

      – Как ты?..

      – Да ничего, жить, наверное, буду.

      В голосе Норберта теперь послышалось странное вкрапление.

      «Скорее всего, он ухмылялся, когда говорил это, – подумал Говард. – Значит, ничего страшного не случилось».

      – К счастью, топор ударил меня по шее черенком, а не лезвием, – порадовался Норберт.

      Коллеги мысленно разделили его радость от такой удачи.

      – Если бы было наоборот, – решила пошутить Лейла. Она была не так далеко от Норберта. – То ты сейчас вряд ли смог бы нам что-то ответить.

      – Это уж точно! – ухмыльнулся здоровяк.

      – Мы рады за тебя, Норберт, – прокричал в шахту Браин.

      – А я рад, что вы присоединились к нам, Браин.

      – Взаимно…

      И еще кое-что, – вдруг произнес пострадавший от топора силач. – Боюсь, нам не удастся спуститься по этой лестнице до самого низу.

      – С чего ты это взял, Норберт? – спросил Говард.

      – Потому что я вижу крышу лифта, он не даст нам спуститься ниже.

      – А на каком ты сейчас находишься этаже?

      Норберт поудобнее обхватил одной рукой ступеньку лестницы, а другой, вытянув руку в сторону, посветил на купейную дверь шахты лифта, которая была наглухо закрыта. Крупные цифры, которые он там увидел, удивили его.

      – Я уже на одиннадцатом этаже! – посмотрев вверх и практически ничего не увидев, прокричал Норберт.

      Говард взглянул на Браина и произнес.

      – Если он на одиннадцатом этаже, значит, лифт находится где-то на десятом.

      Браин согласно кивнул другу.

      – Но что делает лифт на десятом этаже?! – размышляя, вслух произнес Говард. – Я видел много людей, выходивших из нашего здания, неужели они все спускались по лестницам.

      – В этом случае напрашивается еще как минимум один вопрос, – проговорил Вербер. – Почему тогда все двери на лестничных площадках были заперты.

      Говард пожал плечами.

      – Паника порождает глупость даже со стороны гениальных людей! – вдруг прозвучал приятный голос Мелиссы. – Скорее всего, последние, кто выходил, просто закрывали их, считая, что в офисах больше никого нет.

      Говард поморщился.

      – Как бы там ни было, мне все-таки не дает покоя этот лифт, какого дьявола он торчит на десятом этаже, а не на первом, как должно быть.

      И опять Говард позволил себе сквернословие, а ведь они были запрещены в новом мире много лет тому назад. А, как известно, злоречие порождает агрессию и ненависть. Как бы это его увлечение нецензурной лексикой не вошло в привычку.

      – Здесь может быть только одно разумное объяснение, – сказал Вербер. – Значит, кто-то в последний момент поднялся туда, возможно, для того, чтобы проверить, никто ли не остался в офисах. А потом вырубилось электричество, вот поэтому – этот кто-то – и не поднялся к нам.

      – Ладно, –