Лилия между тернами. Галина Валентиновна Чередий

спросил он, и его ноздри дернулись.

      Он явно ко мне принюхивался.

      – Какой ответ ты хочешь услышать? – ответила я вопросом на вопрос.

      – Почему, вернувшись домой, я не нахожу тебя на месте?

      – Мне так казалось, что тебе совершенно наплевать, здесь я или исчезла. Ты ведь сам сказал, что я могу проваливать на все четыре стороны.

      – Но я не сказал, что ты можешь пойти шляться, а потом вернуться, вся смердящая запахом другого мужика.

      – Так тебя не устраивает то, что я ушла, или то, что я вернулась? – Неожиданная злость затопила мой мозг, и стало безразлично, что будет со мной дальше.

      Я решила убраться из этого дома, плевать куда, лишь бы подальше от Риммана, и устремилась к выходу. Но сильная рука схватила меня за волосы, вынуждая откинуть голову, обнажая горло.

      – Куда-то собралась, Ники? – прошипел Римман у самого моего лица.

      – Да! Хочу избавить тебя от столь нежеланного собственного присутствия!

      – Не помню, чтобы я тебе это позволял!

      – А мне плевать на твои позволения! Пошел ты, Римман! – выкрикнула, впиваясь до крови ногтями в его руку в моих волосах.

      Римман глухо зарычал и вдруг, обхватив второй поперек туловища, развернулся вместе со мной и швырнул меня в ванну. Я закричала, захлебнувшись в горячей воде и ударившись боком. Едва коснувшись твердого дна, рванулась опять, но Римман, как был в джинсах, оказался рядом со мной, удерживая на месте, и начал бесцеремонно рвать на мне одежду.

      – Скажи, Ники, мне что, нужно избить этого мальчишку до полусмерти или просто оторвать ему его гребаные руки, чтобы больше никогда не чувствовать его запах от тебя? – рычал он, обнажая меня.

      – Отпусти!

      Содрав джинсы, Римман перегнул меня через бортик и, навалившись, обездвижил. Затем резким рывком разорвал мои трусики и резко и без подготовки вонзил в мое лоно пальцы. Я задергалась от боли и почувствовала, как они уперлись в преграду внутри.

      – Что, не дала ему? Значит, не такая уж и тупая. Ведь знаешь, что я убил бы его, если бы ты позволила ему взять мое? Знаешь? – Его пальцы внутри смягчились и, выскользнув, пустились в уже знакомый танец по чувствительному сгустку нервов.

      – Какой же ты ублюдок, Рим! Ты же и по запаху мог прекрасно определить, что я не занималась сексом, – всхлипнула, с безнадежной яростью чувствуя, что мое тело предает меня с первого же его движения.

      – Ну, может, мне уже надоело довольствоваться запахами, Ники. Может, мне захотелось убедиться, что ты не дуришь меня. Вдруг ты гениальная актриса и просто держишь меня за лоха.

      В противоположность его грубым словам его пальцы двигались необычайно нежно, будто извиняясь за первое жестокое вторжение, и я, не выдержав, позволила вырваться жалкому вздоху.

      – Отпусти, – взмолилась хриплым униженным шепотом.

      – Не раньше, чем сам этого захочу. – Дыхание мужчины становилось все тяжелей.

      Он прижимался к моей обнаженной спине голой грудью, и его рот жарко скользил по моим плечам и шее, слегка царапая прорезавшимися клыками.