Лилия между тернами. Галина Валентиновна Чередий

имеет значение? – попыталась я вскинуться.

      – Если я спрашиваю, значит имеет! Я хочу знать, кто тебя привез, и что этому человеку о тебе известно.

      – Это была одна девушка со своим мужчиной… И они в курсе, кто я такая. На самом деле.

      – Кто такие? – Римман явно показывал, что его терпение на исходе.

      – Гоблин привез меня сюда.

      Римман встал над столом и, опершись на ладони, навис надо мной. Я подняла голову, и наши взгляды столкнулись. Не собираюсь я опускать глаза первой!

      – Ты сама пришла к нему за помощью? Что у вас за отношения?

      – У него были дела с отцом. Мы виделись, когда он приходил к нему. Однако то, что ему пришлось мне помогать, вышло случайно. Просто меня на дороге ночью подобрала его девушка и, пожалев, затащила к себе. Но Гоблин был совсем не рад мне и не хотел связываться. Единственное, на что согласился, – это привезти меня к тебе.

      Римман, по-прежнему давивший меня взглядом, усмехнулся.

      – Каково это – чувствовать себя никому не нужной, а, принцесса Ники? Что тебе помогают только из жалости и стремятся избавиться как можно быстрее?

      Мне было очень больно от его слов, но я надеюсь, он не увидел в моих глазах, что его укол достиг цели.

      – Это очень неприятно, – не моргая, ответила ему я.

      – Ну, все в жизни не может быть только приятным. Теперь тебе предстоит узнать это в полной мере.

      – Если ты думаешь, что прежняя моя жизнь была только чередой приятных и счастливых моментов, то ты ошибаешься, – тихо ответила я, чтобы скрыть дрожь в голосе.

      – Ну да, я в курсе, – Римман отвернулся и, забрав мою тарелку, направился к раковине.

      – Я могу и сама убирать за собой! – возмутилась я.

      Но мужчина только презрительно фыркнул.

      – Как думаешь, Гоблин сольет Волкам, куда тебя отвез? – спросил он, не оборачиваясь.

      – Он обещал этого не делать. Не хочет неприятностей для своей девушки, которая помогала мне. Но сказал, если Волки на него выйдут – защищать меня он не собирается.

      – Ну да, ему есть, что терять. Волки запросто могут взять его за яйца. Слишком много, за что его можно зацепить.

      – А тебя не за что?

      – А как ты сама думаешь? У меня нет ни родителей, ни жены с детьми, ни друзей, ни других слабостей. Никакого там Дома и подданных, перед которыми у меня были бы обязательства. Только банда безбашенных отморозков, таких же ни к кому не привязанных, как и я сам. Так что Волкам нужно подумать, прежде чем прийти ко мне с какими-то требованиями. Им угрожать мне нечем, могут только торговаться и договариваться.

      – Торговаться? – У меня все обмерло. – И что, если ты сочтешь условия приемлемыми, то продашь меня им?

      – Ну, пока-то предложений не поступало, – Римман повернулся ко мне с кривой, холодной улыбочкой. – А там уж видно будет. Я обычно живым товаром не торгую, Ники, но, знаешь ли, у таких отбросов, как я, нет высоких моральных принципов. Так что, если вдруг предложение Волков перевесит твою привлекательность в моих глазах, я, может, и подумаю