Лилия между тернами. Галина Валентиновна Чередий

забросил их в стиралку. Они насквозь провоняли Локи, об которого ты так настойчиво терлась вчера ночью.

      – Я не терлась об него, – возмутилась, моментально вспыхивая. – Он сам ко мне лез!

      – Ну да. Иди вниз, пора завтракать. – Он развернулся, давая понять, что разговор окончен.

      Мне захотелось что-нибудь швырнуть ему в затылок! Надо же, оказывается, я сама еще и к этому придурку Локи приставала. Я раздраженно зашагала по лестнице, даже забыв про свой наряд.

      На кухне уже был накрыт стол.

      – Ты все еще ешь эту ужасную кашу из пяти злаков по утрам? – спросил Римман, кивнув мне на стул.

      – Да. Неужели ты об этом помнишь? – удивилась я.

      – У меня прекрасная память, принцесса Ники. Да и разве забудешь такую дрянь? – фыркнул Римман, доставая из магазинного пакета пачку моего любимого завтрака.

      – Дрянь? Да ты уплетал его вместе со мной каждое утро так, что за ушами трещало!

      – Ну, когда я появился в вашем доме, любая жрачка прокатила бы за счастье. Ну, а потом, как же мне было обидеть хозяйскую дочку и сказать, что есть каждое утро такое отстойное дерьмо – просто ужасно?

      – Это очень полезно! – возразила я.

      – По мне, так гораздо полезнее каждый день есть то, что хочется, и баловать себя разнообразием, а не из года в год давиться одной и той же жутко полезной, но совершенно безвкусной пакостью.

      И почему мне кажется, что говорит он не совсем о еде?

      – Мне нравится. – Я уткнулась в тарелку, но, положив первую же ложку в рот, поняла, что, и правда еда безвкусна, да и есть мне что-то не хотелось.

      – В чем дело? – резко спросил Римман. – Не устраивает еда?

      – Я просто, по-моему, не голодна пока.

      – Так не пойдет, принцесса. Я не жалую кости в постели. Да, мои потребности ты не сможешь удовлетворить, если будешь качаться от голода. Не думай, что если объявишь голодную забастовку, это вызовет мою жалость и я изменю условия нашей сделки. В твоих интересах как можно дольше привлекать к себе мое внимание, иначе очень быстро окажешься в поисках нового желающего терпеть твои выкрутасы. Тебе понятно? – Римман говорил жестко и холодно.

      – Я вовсе не пытаюсь тебя разжалобить! – гневно глянула на него.

      – Разве? Тогда возьми эту гребаную ложку в руку и съешь чертову кашу, из-за которой мне пришлось тащиться в магазин с утра пораньше! – рявкнул он злобно.

      Очень хотелось разреветься, но доставлять Римману такое удовольствие я не собиралась. Давясь, я запихнула в себя кашу и продемонстрировала пустую тарелку мучителю.

      – Доволен?

      – Ну, если еще вымоешь посуду, то вполне. Или не царское это дело посудой ручки марать?

      – Да иди ты! Я всегда обслуживала себя сама! – огрызнулась я.

      Схватив наши тарелки, встала над раковиной, радуясь возможности не смотреть в это наглое лицо. Но едва я хотела включить воду, как почувствовала горячие пальцы на задней поверхности моего бедра, и они медленно скользили по коже вверх. Замерла, забыв, как нужно дышать.

      Дыхание