За Калиновым Мостом. За гранью сказки. Сергей Аркадьевич Сидоренко

парке. Неужели же свершится настолько вопиющее беззаконие? Это ведь и городской экологии будет нанесен большой ущерб! Судя по рассказам старожилов, Тридевятинск некогда был цветущим и зеленым городом, но со временем превратился в мегаполис состоявший сплошь из стали, стекла и бетона. Очень мало в нём осталось зеленых уголков, таких, как Лукоморьевский парк. И скоро его тоже поглотят эти каменные джунгли! Этого нельзя допустить! Хорошо ещё, что в своем стремлении уберечь парк от посягательств Василиса была не одна. Много кто был в городе против этого, но митинги активистов, к сожалению, не давали толку. Как-то раз их вообще разогнала полиция. Вежливо, без применения силы, но все-таки разогнала. Василисе даже плакать хотелось в тот момент от такой несправедливости. Но делать это при репортерах было крайне нежелательно. Плакала она потом, когда прочитала обо всем этом в газете – изложенные на бумаге события кардинально отличались от того, что было в парке на самом деле. Ну естественно, ведь всё и везде проплачено! Вот и пыталась бедная девушка добиться правды, как только могла. Справедливости ради следует отметить – она в своем стремлении была не одна, но у остальных уже потихоньку начали опускаться руки. Нет! Нельзя сдаваться! Для начала она решила пойти в районный отдел, а там дальше видно будет. Заодно и высказать хотела по поводу того инцидента всё, что она об этом думает. Так и настраивала она себя, по дороге в отдел. С одной стороны, Василиса была девушкой решительной, но с другой – очень застенчивой. Поэтому порой ей было нелегко в жизни. Хорошо, что такие случаи бывали очень и очень редко. Так, думая о ситуации, она дошла до местного отделения. Вошла в небольшой дворик, где царила обычная рабочая суета и стояли тут и там служебный машины. Дежурный у входа окинул ее взглядом и всё, вот и вся проверка на благонадежность, если вообще можно было так выразиться. На неё мало кто обращал внимания, все были заняты своими делами. Она подошла к двери, немного постояла в нерешительности и вошла. Обстановка и атмосфера внутри ничем не отличалась от обстановки и атмосферы снаружи – всё та же самая рабочая рутина, разница лишь в том, что на улице все происходило под открытым небом, а здесь на тебя давил свежепобеленный потолок. Ну и было больше шума, вот и все различия. Люди в форме сновали туда-сюда, на ходу перебрасываясь друг с другом типичными рабочими фразами, из-за дверей кабинетов был слышен неясный говор, иногда в эту звуковую симфонию вплетались трели телефонных аппаратов. Василиса прошла мимо обезьянника, в котором двое пьяниц громогласно клялись и божились, что виноват во всем некий Одноглазый Леха, чем вносили свою посильную лепту в царившую вокруг суматоху.

      – Гражданин начальник, вот век свободы не видеть, это все Леха начал, гадом буду! – клятвенно заверял один из алкоголиков, вцепившись руками в прутья решётки и глядя на полицейского, стоящего по другую сторону, честными и преданными глазами. Актерствовал он, или нет, но смотрелось это все впечатляюще