Похороны Криса. Сергей Skolorussov

зайцев. Вы понимаете, о чем я.

      Что ж, придется притворять в жизнь «План намба ван». Для начала я совершил рекогносцировку. А именно, прогулялся мимо ФСБ на Литейном проспекте, который в народе обычно называют «Большим домом». Блин! Оставить там записку инкогнито, было совершенно невозможно. Перед домом не было ни одного деревца, кустика или, на худой конец, урны. Пустая открытая территория. Даже пешеходов не было. Десять лет назад я бы не заморачивался с анонимкой. Просто, поднял бы трубку в каком-нибудь таксофоне и сообщил, все что надо, бубня информацию через носовой платок. Но в наше время в Питере не осталось ни одного таксофона. Эра сотовых и интернета вычистила город от этих столь нужных в данный момент для меня средств коммуникации. Разочарованный без особой цели я добрел до Таврического сада. Там на глаза мне попался колоритный бомж, который мирно и последовательно проводил ревизию урн. Эге! А если его нанять в качестве курьера?

      – Привет! – обратился я к бездомному.

      – Чего изволите, милейший? – обрушил на меня мощное «амбре» своего образа жизни «генерал помоек».

      – Чего бы ты хотел в столь теплый солнечный день?

      – Исполнитель желаний? – мужик осклабился редкозубым ртом. – Ты похмельный глюк? Или хочешь втравить меня в какое-нибудь мерзкое дело?

      – Ни то и ни другое…

      – Ну, тогда дай мне сто рублей!

      Я дал. Увидев столь стремительное удовлетворение своих насущных потребностей, бездомный обнаглел:

      – Еще сто рублей!

      В ответ он увидел фигу:

      – Не все сразу. Помоги мне и получишь еще двести.

      – Ого! От мокрухи отказываюсь заранее. Я богобоязненный человек.

      – Всего-то надо отнести письмо в «Большой дом».

      – Ну, это запросто! Но учти, меня обязательно поймают, и я тебя сдам с потрохами.

      – Ничего страшного.

      – Что значит, ничего страшного? Как я получу свои пятьсот рублей?

      Цены растут, как на дрожжах.

      – Я говорил о двухстах.

      – Это ты говорил. Меньше, чем за пятьсот, я на такие дела обычно не подписываюсь.

      – Можно подумать, что тебе каждый день предлагают подобное.

      – Вот я и говорю: не каждый день мне такое предлагают! Так стоит ли размениваться по мелочам? Ты, поди, куда больше на этом имеешь?

      Я вздохнул и сделал шаг в сторону.

      – Ладно, согласен на четыреста, но деньги вперед.

      У меня в кармане кроме тысячных лежали только две сотенных и одна пятисотенная купюра. Ничего другого не было. Я протянул ему пятихатку:

      – Хорошо! Давай сотню назад.

      Он демонстративно поплевал на сотенную купюру и протянул ее мне:

      – На! Подавись, куркулина!

      Естественно, что я не стал ее брать. Вот ведь прохвост!

      – Хрен с тобой! Вот эту бумажку отдашь в руки дежурному. Только смотри! – я активно погрозил ему пальцем. – За тобой будут