Лёд и пламень, или Вечный поединок с самим собой. Роман. Наталия Сергеевна Коноплева

на прежней стороне стало некого.

      – Да! – вторил мне оправившийся от шока Торгрим, – на стороне добра, думается мне, им тоже найдётся работка, какую они понимают, слишком много всякой мрази развелось, – и пояснил, поймав недоумённый взгляд эльфа, – колдуны-чернокнижники, ведьмы и прочие.

      – Одним словом, Тёмные маги, их бывшие хозяева! – подытожил Лаурендиль.

      – Они не виноваты! – вдруг заговорил белый, как мел, Доррен. Глаза его лихорадочно сверкали. Мы поражённо уставились на него.

      – Ты что же, защищаешь этих бездушных кукол!..

      Доррен обернулся к Торгриму и посмотрел на него долгим взглядом, в котором читалась горечь, и, кажется, презрение.

      И тут до меня дошло, но дошло не только до меня, потому что Лаурендиль вдруг спросил:

      – Доррен, среди них есть кто-то, кто тебе дорог.

      Тот не ответил, но мы поняли всё по глазам, и по тому, как он смотрел на двоих всадников, что ехали впереди немого войска.

      – Те двое были моими самыми близкими друзьями при… при жизни, – тихо сказал он, а потом продолжил:

      – эти… люди… не виноваты в том, что стали такими, не виноваты в том, что их заставили мучить и убивать. Они только делали то, что им приказывал их хозяин, тот, кто их создал. Они утратили память о своём прошлом и теперь их дом и их родина, там, где обитают создавшие их силы, или маги, обладающие этими силами. Для них не существует ни зла, ни добра. Да, нередко инфери мстят живым за то, что они другие. Но инфери верны своему долгу, верны приказу и будут защищать свой дом, свою родину и честь своего повелителя до конца, вернее, вечность. Разве можно винить их в том, что они защищают то единственное, что знают и понимают, к чему, возможно, привязаны, защищают точно также, как делал бы это каждый живущий.

      – Верны своему долгу! – скептически фыркнул Торгрим. – когда они топили корабли для собственного удовольствия, безжалостно убивали женщин и детей в селениях и…

      – А ты хоть раз видел хотя бы одного из них раньше, видел то, о чём сейчас говоришь? – спокойно спросил Доррен.

      – Мне достаточно того, что я их сейчас вижу! – хмыкнул викинг.

      – Ну вот. А я провёл среди них пятьдесят лет и своими собственными глазами видел, как весёлых трудолюбивых крестьян, добрых и отзывчивых рыбаков, умелых и гордых мастеровых, задорных и лукавых купцов, суровых и верных воинов убивали, а затем превращали в безмолвных рабов мрака. Я видел их лица, когда безжалостные мечи пронзали им грудь лишь затем, чтобы через несколько минут они вновь поднялись забывшими себя, свои семьи, свой дом, безжалостными бездушными немыми бледноликими воинами. Видел, как Мартин Даллен и его приспешники приказывали своим возрождённым бессмертным воинам идти и убивать всё живое, жечь и вырубать леса и дома, разрушать каменные укрепления и стены городов, и они шли, шли и… убивали, и жгли, и разоряли. И среди них были самые близкие мне люди, мои школьные