Нежить и богатыри. Сборник сказок. Инна Фидянина-Зубкова

Адамову голову, да и уходит на сорок дней выжидать обряда-таинства. Но образа святых на иконках хмурятся, как будто сказать чего хотят, но не могут. Замерла церковь на долгих сорок дней. Поп батюшка вернулся с обеда, ничего понять не может: свет духовный подевался куда-то, иконки сирые висят, мироточить перестали.

      А Евпатий в деревеньку пожить да постоловаться отправился, вдовушек ласковых поцеловать. И время полетело быстро-быстро! Вот уже и пора за магическим цветком верстаться. Дождался Коловрат, когда церква опустеет, пробрался тихонечко к алтарю, вытащил из-под престола Адамову голову, засунул за пазуху и восвояси! Вздохнула церковь облегчённо, выпустила на мир божий свой духовный свет, который и по сей день тебе глаз слепит. Али не чуешь?

      Теперь другая задача встала колом перед былинным богатырём: как лешака в лесу найти да шапку с него содрать? Ведь леший, говорят, невидим, на зов не откликается, а если и покажется кому, так токо деткам малым, бабам робким иль мужичкам трусоватым. А наша детина никаким боком в эти списки заветные не был вхож. Сел Евпатий на пенёк думку думати. Ворон тут как тут, грамотку скорописную от бабы Яги в клюве держит. Кинул он её в руки богатырю, тот развернул берестянку и давай читать:

      «Ну и дурак же ты, Коловратий,

      на тебе пахать и пахать бы!

      Ну-ка, вытащи траву из-за пазухи

      и узришь всю нечисть, что лазает

      по лесам, полям и оврагам,

      по пням да злющим корягам.»

      Что ж, вынул Евпатий зачаровану Адамову голову из кармашечка нагрудного, повертел в руках, покрутил, и вдруг бел свет вокруг него помутился, посерел от нечисти всякой! Ой, не знал доселе богатырь, не ведал, что на миру столько злых духов живёт: летают, ползают и ходьмя ходят. Как же в этом месиве лешего то разглядишь?

      Вздохнул ворон, кивнул вояжке, мол, за мной ступай, да и полетел лешего сыскивать. Поднялся с пня Евпатий и потелепался за ведьминой птицей. Бродили они среди зла поганого три дня и три ночи, забрели в бор далёкий, лес тувинский, в тот что стоит к монголкам передом, а к матушке Руси задом.

      А как зашли они в лес тувинский, так сразу и развеялся от нечисти белый свет. Хотя свету белого богатырь так и не узрел: всё елки да ели – темно кругом от хвои.

      – Ну вот, – вздохнул Евпатий, – пропала волшебная сила у Адамовой головы, токо выкинуть её и осталось, проку от муравушки никакого!

      – Погодь добром раскидываться! – заговорил ворон человеческим голосом. – Чуешь, глаз дурной следит за тобой?

      Нахмурился Коловрат, поверил птице, плечи расправил, достал булатен меч и закричал во весь голос:

      – Выходи, колдун-ведун, битися!

      А коль ты змеевич, то махатися!

      Негоже прятаться, не по нашему

      за кустом сидеть. Иду скашивать!

      Задрожал от страха ракитов куст, и выходит оттуда голый, тщедушный старикашка с длинной бородой, серо-зелеными запутанными волосами, в которых торчат листья да ветки. Кожа у него серая, на лице