Любовь взаймы. Марина Бонд

Оба понимали, терять дружбу из-за соски им не с руки.

      Пробегавшему недалеко официанту Тарас велел позвать Злату в кабинет и сам направился туда же.

      Злата отдыхала в гримерке и приводила свое дыхание в норму. Место у нее шикарное: свой стул перед столиком с большим зеркалом, оснащенным по периметру дополнительным светом. На столе косметика, расческа и прочие женские штучки для наведения красоты. Она накладывала макияж уже по приезду сюда, ибо с таким броским вечерним «боевым раскрасом» добираться на общественном транспорте не вариант. К счастью, здесь же имелась душевая кабина, которой она могла воспользоваться при необходимости. Рядом со столом стояла ширма, за которой она переодевалась и которая служила условным разделением гримерной. По другую сторону от нее располагались танцовщицы из шоу-балета. Она почти не пересекалась с ними, поскольку заканчивала свои три выступления до начала их работы. Пару раз, натолкнувшись на недоброжелательные и презрительные взгляды с их стороны, старалась покинуть гримерку до их набега. Вот и сейчас, отдышавшись минутку после выступления, она собралась переодеваться, как заглянула Ника. Как и надеялась Злата, они нашли общий язык с первой встречи, и недопонимания между ними не было: Злата на совесть выполняла свои обязанности, а Ника оберегала ее от слишком настойчивых до ее внимания клиентов которых, слава Богу, было немного.

      – Тарас Викторович тебя зовет. Поднимись в кабинет, – сообщила та, и убежала дальше по своим делам. Вот тебе раз! Больше месяца ни слышно, ни видно, и тут на тебе – объявился! И чего надо, спрашивается? В кабинет идти через зал, по лестнице, и снова через зал. Поэтому в «гражданской» одежде не пойдешь. Она вообще старалась не светиться в повседневном облачении. Типа сохранять загадку своей личности: вот она на сцене, блистательная и недосягаемая, а после словно исчезала. В действительности, просто удалялась через служебный выход. Да и вообще, она чувствовала себя неспокойно, будоражащее в его присутствии, потому и не испытывала радости от предстоящей встречи. Надев одно из сценических платьев поскромнее, она пошла к нему.

      После двух стуков, дверь тут же приоткрылась и на пороге возникла она:

      – Тарас Викторович, здравствуйте, вы звали?

      Он кивнул и был рад, что хоть это удалось сделать, потому что потом вылупился на нее, и, считай, дышать перестал. Ладно, на сцене, когда она там далеко и его как будто все это не касается. Но вот она здесь, руку протяни и дотронешься. Издалека всякие там камушки блестящие, конечно, красиво, но вблизи – это же сказка! Она как принцесса! Как гребаная принцесса из этих сраных малышовых мультиков, которые он ненавидел в детстве, потому что вникал – у него такой никогда не будет. Высоченная, на этих своих копытах, его, само собой, не догоняла в росте, но заметно приблизилась. Платье черное, в пол, все блестит и переливается. Плыла к столу, не сводя с него внимательных синих глаз, умелой рукой выделенных тенями так, что те казались еще больше и выразительнее.

      – Драть