1000 не одна ложь. Заключительная часть. Ульяна Павловна Соболева

чувствуешь их?

      – Толчки? Давно… Еще со дня свадьбы. А что такое?

      – Чувствуешь только в одном месте или в нескольких одновременно?

      – Не знаю… а что такое, Джабира? Что-то не так с ребенком?

      – Да нет… кажется, с ним все в порядке, просто большой он у тебя, прям даже очень. – пробубнила она, а я резко встала на матрасе, – боюсь, не разродишься мне со своим узким тазом и худобой.

      – Я буду стараться… это ведь хорошо, что он не маленький, правда?

      – Хорошо и плохо… Боюсь за тебя. И как он лежит, мне не нравится. Но может, к родам еще повернется.

      – Ты ведь нам с ним поможешь, Джабира… я не хочу потерять еще и ребёнка Аднана.

      Я все же почувствовала, как слезы потекли у меня по щекам, и Джабира обняла меня, прижимая к себе.

      – Все будет хорошо. Родишь малыша. Обязательно здоровенького родишь. Джабира и не такие роды проводила. А Рифат перевезет тебя отсюда в Каир. Он уже ищет для тебя дом.

      Упоминание о Рифате заставило тут же отшатнуться в сторону. Меня сжирало какое-то необъяснимое чувство вины за то, что он взял на себя такие обязательства и женился на мне… после того, как я была с его другом. Ведь все об этом знали. Пусть и молчали, но точно судачили о нас с ним.

      – Что такое?

      – Я хочу расторгнуть этот брак. Не должно так быть. Неправильно это.

      – Надо время. Пусть родится ребенок, и все страсти улягутся. Рифат знает, что делает. Он очень мужественный и благородный человек. И он дал клятву Аднану – заботиться о тебе. Пока угрожает опасность, лучше быть его женой. Вряд ли кто-то посмеет нарушить священные узы брака и тронуть чужую женщину. Сейчас за тобой наблюдают, и поверь мне, что о любом вашем поступке тут же донесут Кадирам… А там кодло змей, которые еще не простили тебе вторжение в их мир. Особенно Зарема, которую отец Аднана вернул домой.

      И я знала, что она права, что на самом деле Рифат, и правда, старается для меня, но его вечное молчание и этот взгляд темный исподлобья вызывал у меня необъяснимое чувство вины. Словно это я вынудила его жениться на мне.

      Когда кто-то приезжал в лагерь, Джабира прятала меня.

      – Иди в пещеру, Альшита. Твой живот явно не соответствует срокам. Ты вот-вот разродишься. Никто не должен узнать, что это ребенок Аднана. Пусть считают его ребенком Рифата. Но для этого нужно прятаться, и чтоб ни одна душа не знала о дате рождения.

      Когда она так говорила, одна часть меня понимала, что старая ведьма права, а вторая сходила с ума от этой страшной несправедливости.

      – Мой малыш никогда не сможет в открытую сказать, кто его отец. Разве это справедливо?

      – Твой малыш останется в живых, и это справедливо, Альшита. Это более чем справедливо. Если сейчас хоть кто-то узнает о том, что он от Аднана, ему может угрожать опасность. Нужно быть очень осторожной.

      Если бы я тогда хотя бы на десятую долю представляла себе, насколько она права… то, может быть, со мной бы не произошло всех тех ужасов,