Тайна речного тумана. Алексей Мальцев

в сон.

      Ему снилось, что он, весь израненный, оставляя кровавые следы, ползет по ночной палубе, а его преследует босая, вся в белом, гоголевская панночка из «Вия». В руке она держит окровавленный нож. Его счастье, что она слепа и не видит его, хотя и нанесла уже достаточно ударов. Он истекает кровью.

      Все однокурсники спят по каютам, он старается кричать, но из горла вырывается лишь жалкий хрип. Сил ползти почти не остается. Панночка его преследует, тычась в заграждения, окна, переборки.

      «Хоть бы за борт кувыркнулась, что ли!» – мелькает в сонной голове.

      Внезапно он всем телом начинает ощущать гулкие шаги по палубе.

      Так человек не ходит, это Вий – жуткий монстр отечественной классики, он его точно увидит и покажет Панночке, чтобы та нанесла завершающий удар. Петр знает, откуда покажется чудовище. Он сам на него выползет. Третьего, как говорится, не дано. Его, как волка, гонят под прицелы двустволок.

      Все, что произойдет потом, он тоже знает, словно с ним уже нечто такое происходило. Но где и когда?

      Шаги становятся отчетливей. Вот и само чудовище – толстое, мерзкое… Только вместо физиономии с опущенными веками у него лицо, и оно кажется Петру знакомым… Боже, да это Элкино лицо, она как-то влезла в шкуру монстра и движется прямо на него, вот-вот затопчет.

      Куда ползти? Впереди Элка в костюме Вия, сзади – Панночка с окровавленным ножом. Выхода нет!

      Он проснулся весь в поту, вскочил, с трудом осознал, что вокруг – обстановка каюты. За окном – туман, в душевой бежит вода. Под душем кто-то плещется. В памяти медленно, словно из морских глубин, всплывали подробности вчерашнего вечера и ночи. Хотя увиденное во сне не отпускало, грохот шагов Вия по палубе Петр, казалось, ощущал каждой клеткой своего тела.

      Не особо соображая, что делает, он поплелся к стеклянной двери и открыл ее. Обнаженная Элла стояла под струями воды и увидела его не сразу. Он успел разглядеть несколько струек крови, стекающих по ее ноге.

      – Фролов, ты обнаглел вконец! – крикнула она, задернув полупрозрачную занавеску. – Выйди вон, не видишь, я стесняюсь. Проснулся, слава богу!

      – Сама шастает где-то всю ночь, а потом требует от меня… – начал он бурчать, прикрывая дверь душевой, – …соблюдения правил приличия.

      – Да, требую! – прокричала она из-за двери. – А где я шастаю, не твое дело!

      Он быстро осмотрел ее одежду, висевшую на стуле, нашел под диваном ее сумку, бегло обыскал. Что он хотел найти? Окровавленный нож? Пистолет? Он сам не знал.

      Едва Элла выключила воду, быстро натянул брюки, накинул плащ на голое тело, вышел на палубу и закурил. Густой туман висел на уровне иллюминаторов, скрывая очертания судна. Не было видно ни кормы, ни носа. Теплоход застрял посреди реки, отрезанный от окружающей жизни на неизвестный срок.

      Неожиданно один за другим раздались два протяжных гудка.

      Петру пришло в голову, что агрессивность Элки может скрывать за собой полную внутреннюю беспомощность. Может, она запуталась и нуждается в чутком отношении, в заботе и внимании. И