Карнавал насмерть. Анна и Сергей Литвиновы

процитировал:

      – Как говорится, башмаков еще не износила, в которых шла за гробом[6]…

      Лицо Ольги сразу закаменело.

      А лейтенант полиции – тут как тут – тоже проявил недюжинную эрудицию:

      – Муж в могиле, брат в тюрьме, помолитесь обо мне![7]

      Садовникова прям его зауважала – Ахматову цитирует!

      Качалова немедленно окрысилась:

      – Что я, в ресторан теперь никогда не смогу сходить?! И где мне прикажете сидеть? В мое купе меня не пускают! Место преступления, видите ли!

      – В деле убийства вашего мужа, – спокойным тоном, не обращая внимания на ее вопли, продолжил лейтенант, – открылись новые обстоятельства. Я прошу вас следовать за нами. Вас обоих.

      Любовники (а Таня, да, не сомневалась, что они любовники) переглянулись. Поднялись из-за стола.

      Тут вступил отчим. Диапазон эмоций, которые он демонстрировал на публике, обычно бывал весьма широк. Артист настоящий – в этом его падчерица не раз убеждалась. Вот и сейчас он произнес дурашливым голосом:

      – Как говорится, мальчики – налево, девочки – направо.

      И – так, видимо, было заранее договорено с полицейскими – один младший чин оттеснил Ольгу от хирурга Ходыженцева и в сопровождении лейтенанта повел ее в сторону восьмого, штабного вагона.

      Второй старшина (сержант?) указал дорогу мужчине-подозреваемому в прямо противоположном направлении.

      За ним пошел Ходасевич. Татьяна, не будь дурой, увязалась за отчимом.

      Они остановились на площадке своего седьмого вагона. А тут как раз поезд стал замедлять ход. Замелькали дебаркадеры, гаражи, бетонные заборы, граффити и многоэтажки довольно большого города. На площадку вышла проводница Любовь. Бросила любопытствующий взгляд на живописную группку: младший полицейский чин, Татьяна, пожилой и толстый Ходасевич, эффектный (но заметно нервничающий) хирург. Валерий Петрович, наступая своим животом, практически оттеснил задержанного к противоположной двери.

      Меж тем рыжеволосая худышка в отглаженной форме РЖД распахнула дверь вагона и откинула прикрывавший ступени порожек.

      – Остановка? – крикнул ей отставной полковник.

      – Не остановка, но на малой скорости пройдем. Станция, – радушно откликнулась проводница и встала на ступеньки, держа в руке свернутый красный флажок.

      – Лучше бы вам тут выпрыгнуть и деру дать, – неожиданно обратился отчим к Ходыженцеву.

      Тот окрысился и покраснел:

      – С чего бы это?

      – Да с того, что с какой стати вы сегодня в поездной душ в шесть ноль пять утра ходили?

      – Вам-то какое дело?! Захотел и пошел!

      – Правильно. Убийство, как мы установили в ходе осмотра, произошло ориентировочно около пяти тридцати, а в шесть вы вдруг решили воспользоваться единственным на поезд душем. Не знали, что каждого моющегося в спецжурнальчик записывают, когда денежку с него берут? А вы, когда мыться пришли, еще так глупо врать

6

Цитата из «Гамлета» У. Шекспира (в переводе Н. Полевого).

7

Искаженная цитата из «Реквиема» Анны Ахматовой: «Муж в могиле, сын в тюрьме, помолитесь обо мне».