Мои глаза открыты. Станция «Сибирская». Данила Решетников

сказала женщина и показала мне свой айфон.

      – А что с ним?

      Она улыбнулась.

      – Это же первичный продукт глобализации! А теперь смотри, – добавили ее уста, а пальцы заездили по экрану. – Сейчас я сделаю то, о чем ты, наверняка, напишешь в своей газетке. Если выживешь.

      – Если выживу?!

      – О, да. Гляди, – повернула ее рука ко мне маленький мониторчик, на котором красовалась аватарка с моим соседом. – Это он?

      Я обомлела.

      – Он.

      – Какая я проницательная, правда?

      Мой взор не сходил с ее тонких пальцев. Я ощутила, как жжет бедро. Сильно жжет. Наклонившись, я увидела, как уголек от сигареты прожигает правую штанину брюк и немедленно взвизгнула.

      – Тихо! – парировала юная Фрекен Бок, делая мне замечание.

      Я замолкаю, отряхиваю брюки и снова слежу за ней.

      – Вот! – восторженно произносит она. – Получилось. Пошли!

      – Что ты сделала?

      – Сейчас все увидишь. Просто иди на место.

      Не успела я даже поразмыслить над скоротечностью и изяществом ее действий, как, неожиданно для себя, осталась одна в «курилке». Женщина прошмыгнула в вагон и сразу запрыгнула на свою обновленную – широкую боковушку. Я присела на корточки. Встала. Голова идет кругом. Толкнула дверь. Зашла внутрь потного благовония. Медленно прошла мимо, играющей в нарды, подвыпившей парочки собутыльников. Один из них имел козью бородку и взгляд растерянного козла.

      – Твою мать! – выразился тот, что сидел напротив него, очевидно, проиграв партию.

      Я шла дальше. Теперь шла быстрее, притормозив лишь у боковушки, на которой лежала одетая Фрекен Бок. Загадочно посмотрев на меня, она широко улыбнулась. Я ответила ей взаимностью и тут же, не оборачиваясь, добралась до своего места. Жирный зомби, уделанный в жирной курице, все так же неотрывно сверлил экран телевизора.

      – Курить ходила? – с отвращением спросил он, не меняя траектории взгляда.

      Я ощутила неловкость.

      – Ну, да. А что?

      – Дерьмо. Весь мир бросает курить, а у нас этим, почему-то, гордятся.

      – Не вижу в этом ничего страшного.

      – А как же рак легких?

      – Рак может наступить от чего угодно. Так что ж, теперь из дома не выходить? Продукты в магазине не покупать?

      – Ой, все, – отмахнулся он. – Отстань, курица.

      От его наглости у меня глаза на лоб вылезли.

      – Как вы сказали? Курица?! Вы ничего не перепутали?

      – Нет.

      Я наклонилась вперед и со всего размаху врезала ему по щеке ладонью. Кусок куриного крылышка, из его рта, немедленно выпрыгнул на пол.

      – Хам! – заключила я и подвинулась ближе к окошку, чтобы меньше видеть его.

      От изумления, жирдяй даже оторвался от монитора и взглянул на меня еще более удивленно. Однако решил промолчать. Подобрал курицу, положил в пакет (вероятно, мусорный) и продолжил смотреть «прямую линию с президентом». Я бросила взор в окно. Мы стояли на месте. На станции красовалось какое-то необычное здание ж/д вокзала с пологой короткой крышей. «Точно», – звякнула в моей голове идея, что можно выйти на