Ураган. Книга 1. Потерянный рай. Джеймс Клавелл

что все сидят пристегнутые и никто не пострадал.

      Пассажиры послушно остались в своих креслах, лица у двух из них были нездорового серого цвета. Четыре японца бесстрастно смотрели на него. До чего же невозмутимый народ, черт их возьми! – подумал он.

      – Mon Dieu, Скрэг! – выкрикнул де Плесси. – Что случилось?

      – Не знаю, думаю, рулевой винт… Как только лопасти остановятся, мы тут же…

      – Черт бы тебя побрал, Восси, что за игры ты тут затеял! – Это был Гафари, иранский начальник посадочной площадки, его перекошенное от ярости лицо тряслось рядом с окном пилота. – Как ты посмел выполнять учебные упражнения на этой платформе? Я доложу, что ты использовал опасные приемы пилотирования!

      Скрэггер круто повернулся:

      – Машину пилотировал я, а не капитан Восси! – Разом огромное облегчение, которое Скрэггер испытал оттого, что безопасно посадил машину, смешалось с его давней неприязнью к этому человеку, и он потерял контроль над собой. – Вали отсюда, Гафари, вали немедленно, или я тебя отделаю раз и навсегда! – Его руки сжались в кулаки, и он был готов это сделать. – ВАЛИ ОТСЮДА!

      Остальные в ужасе наблюдали за этой сценой. Восси побледнел. Гафари, выше ростом и тяжелее, чем Скрэггер, поколебался мгновение, потом затряс кулаком у лица Скрэггера, поливая его проклятиями на фарси, потом крикнул по-английски, желая его спровоцировать:

      – Чужеземная свинья! Как ты смеешь браниться на меня, угрожать мне! Да я добьюсь, чтобы тебя отстранили от полетов за опасное пилотирование и выкинули вон из Ирана. Вы, собаки, возомнили, что наше небо принадлежит вам…

      Скрэггер метнулся вперед, но перед ним неожиданно вырос Восси и своим огромным торсом остановил его.

      – Эй, старина, ну надо же, как бывает? Эй, ты уж извини, Скрэг, – безмятежно произнес он, – только нам бы лучше взглянуть на рулевой винт. Скрэг, эй, Скрэг, старина, рулевой винт, а?

      Прошло несколько секунд, прежде чем взгляд Скрэггера очистился. Сердце колотилось в груди, он видел, что все на него смотрят. Огромным усилием он подавил в себе гнев.

      – Ты… ты прав, Эд. Да. – Он повернулся к Гафари. – У нас… э-э… у нас возникла аварийная ситуация.

      Рот Гафари начал издевательски кривиться, и ярость снова заклокотала в Скрэггере, но на этот раз он справился с ней.

      Они прошли к хвосту. Вокруг уже собралась толпа работников нефтяной платформы, европейцев и иранцев. Рулевой винт остановился. Одна из его лопастей была дюйма на четыре короче, разлом торчал острым концом. Когда Восси потрогал главный подшипник, оказалось, что тот болтается совершенно свободно – огромная сила биения, вызванного разбалансировкой лопастей винта, разрушила его. За спиной Восси один из пассажиров подбежал к краю платформы, и его буквально вывернуло наизнанку.

      – Господи, – пробормотал Восси, – да я его двумя пальцами могу сорвать.

      Гафари нарушил молчание своим ревом:

      – Очевидный недосмотр при обслуживании,