Темный эльф. Владыка. Александра Лисина

вздохнул Тирриниэль. – Есть еще Торриэль, которого я именно для этого просил вернуться в чертоги. Если же ты уйдешь, а он откажется или опоздает… у меня просто не останется другого выхода: Темному лесу необходим сильный владыка, а кроме хранителей, никто не сумеет совладать с огнем.

      – Значит, все-таки Иттираэль… – задумчиво кивнул Тир.

      – Только если не будет иного пути.

      – И ты так спокойно об этом говоришь?

      – А что мне еще остается? – невесело усмехнулся повелитель. – Кричать и размахивать руками, сетуя на судьбу? Метаться по чертогам? Бросить клич и поочередно перебить всех ближайших родичей, чтобы за их счет протянуть еще немного? Я, может, был не самым лучшим правителем, но до такой низости, как Изиар, не опущусь.

      – Действительно, – хмыкнул юный маг. – Недостойно владыки – пытаться выторговать жизнь у вечности.

      – Верно, – спокойно отозвался Тирриниэль, а потом лукаво прищурился. – Ну наконец-то ты хоть немного начал меня понимать.

      – Я много чего понимаю. Только не со всем соглашаюсь.

      – О да, я заметил. Кстати, давно хотел спросить: в тот день, когда на вас напали, о чем ты думал? Чего хотел достичь, пробуждая свой огонь? Убить? Очистить эту землю от скверны? Что побудило тебя ненавидеть тех смертных?

      – Милле, – непроизвольно вырвалось у Тира.

      – Милле? – вопросительно приподнял брови владыка. – Неужели она так тебе дорога, что ты без раздумий спалил треть восточного леса и почти два десятка смертных?

      У юного мага посуровело лицо, а пальцы сами собой сжались в кулаки. Он напрягся, поджал красиво очерченные губы, хищно сузил глаза и как-то нехорошо подобрался.

      – Я не убийца, Тирриниэль… И мне не нравится отнимать чужие жизни, но эти… Таких и людьми-то назвать нельзя, – жестко ответил Тир, упрямо вскидывая подбородок. – Таким не место на Лиаре. Не останови я их, кто-то другой мог погибнуть. Они звери, Тирриниэль. Куда опаснее и безжалостнее хмер, потому что костяные кошки никогда не убивают ради забавы, а эти… им доставляло наслаждение мучить и убивать. Поэтому я их уничтожил. И сделал бы это снова, если бы пришлось.

      – Я не осуждаю, – мягко улыбнулся владыка. – Но хотел узнать: какая мысль крутилась у тебя в голове в тот момент? О чем ты подумал? Чего хотел? Что послужило толчком для рождения твоего огня?

      – Тогда я был слишком зол, чтобы понимать, что творю, – задумчиво обронил Тир. – И слишком боялся за Милле, чтобы сдерживать свою ярость.

      – Ты ненавидел?

      – Да, первым толчком послужила именно ненависть. Но еще я хотел… – Тир неожиданно нахмурился, вспоминая тот трудный день. – Я хотел, чтобы это прекратилось. Хотел их уничтожить, желал им смерти так, как никому прежде. Я хотел их убить, когда не мог даже пошевелиться. Я хотел убить их… всех до одного, понимаешь? Всех, кто имел к этому хоть какое-то отношение! К нам, к Валу, к этим типам, которых наверняка было больше, чем мы увидели…

      – Вот оно что! – неприлично присвистнул Тирриниэль. – Значит, это