Темный эльф. Владыка. Александра Лисина

ты с ним сделал?!

      – Я? – искренне удивилась Гончая, но взглянула на побелевшее от ужаса лицо эльфа и понимающе улыбнулась. – Не бойся: кровь Изиара – единственное, что может мне противостоять. Не полностью, конечно, но хотя бы можно спокойно общаться и не ждать каждый миг дурацких предложений. Все представители твоего дома неплохо защищены от моего взгляда. Таррэн, как прямой потомок, – получше, ты – похуже, но все же достаточно, чтобы я не опасался за твой рассудок. Кстати, Таррэн единственный, кто мне почти не поддается… ну, когда очень хочет, конечно. Так что не волнуйся за его разум – я не смогу причинить ему вред. А если бы и мог, то не стал бы. Слово Стража.

      Эльф недоверчиво покосился.

      – Почему?

      – Он спас мне жизнь, – просто ответила Белка. – Таррэн вытащил меня из такой же бездны, из которой недавно вытащил тебя я, и он не хочет конфликтов с советом старейшин. Так что не тревожься за свой народ, Линнувиэль: ради Таррэна я не трону никого из твоих собратьев и не стану мстить за прошлое ни хранителям, ни совету, ни твоему владыке. Если, конечно, они не вздумают сделать нам больно.

      Линнувиэль неуловимо нахмурился.

      – Значит, ты и мою жизнь спас лишь потому, что этого хотел Таррэн?

      – Не только, – тонко улыбнулась Белка. – Если я скажу, что мне понравилась твоя реакция, это будет считаться объяснением?

      Темный эльф скептически изогнул бровь.

      – Да не в этом смысле, дурачок, – пихнула его в бок Гончая. – А в том, что ты оказался на удивление незлобивым. И любопытным. Обычно ваш брат – сплошь гордецы, страшащиеся выставлять напоказ свои чувства. Но ты еще не увяз в этих рамках. Ты любишь наблюдать, копаешься в причинах и умеешь делать на удивление правильные выводы. Мне понравилось, правда. Впрочем, не это главное, друг мой. А то, что ты, как и Таррэн, умеешь себя сдерживать даже тогда, когда находишься на грани. Для эльфа… тем более хранителя… такой самоконтроль – большая редкость. И Таррэну это тоже понравилось, я знаю. Из всей вашей дурной семерки магов ты, пожалуй, единственный, кто мог бы правильно его понять.

      – Я в этом совсем не уверен.

      – Зато уверен я. И даже готов дать тебе шанс это доказать.

      – Каким, интересно, образом? – недоверчиво хмыкнул Линнувиэль. – Попросишь Таррэна забыть о хранителях, которые когда-то лишили его имени? Или сосватаешь, как Мирену недавно? Нет уж, спасибо. Как-нибудь сам разберусь. И вообще, я не совсем понял: с каких это пор ты начал мне доверять?!

      – А меня невозможно обмануть, – неожиданно погрустнела Гончая. – Тот, кого я коснусь силой, не сможет мне солгать в открытую. Ни один мужчина не поднимет на меня оружие, ни одна женщина не накричит. Мне никто не позавидует, потому что магия гасит любую неприязнь. Рядом со мной даже гномы становятся покладистее и тише, а тролли – разговорчивее и терпеливее. У змей просыпается ненормальная заботливость, пещерные медведи охотно отдают свои запасы, а хмеры