Твой выстрел – второй. Юрий Смирнов

кивнул на управляющего, который бережно собирал с расстеленной газеты хлебные крошки. Солдат несколько мгновений хлопал на него гноящимися глазами, отвалился от Ивана к стене и стал клясть мировую буржуазию в бога, в крест и в маузер.

      Управляющий, отправив собранные крошки в рот, прилежно пожевал, поправил пенсне и в последний раз отмахнул от себя плавающие пистолетные дула. Затем вытащил из пальто браунинг и выстрелил в потолок.

      Стало тихо.

      Он прижал ладонь к горлу и зашелестел сорванным голосом, обращаясь к Ивану:

      – Товарищ, вы почему мне не грозите оружием?

      – Нездешний, – коротко ответил Иван. – Не привык. Продовольствие привез.

      Стало совсем тихо. С потолка на стол оглушающе шлепнулся кусок штукатурки.

      – Откуда? Сколько? – шелестел управляющий, напрягая горло.

      Иван ответил. Он привез сто пудов муки, три бычьих туши, четырнадцать бараньих тушек и пуд топленого масла, которое вчера было изъято у попа.

      Управляющий тут же распределил муку по трем пекарням, приказав начать выпечку в ночь. Мясо и масло отдал госпиталям. Но всем не хватило. Опять перед ним заплавали пистолетные дула. А он глядел сквозь пенсне на Ивана и улыбался печально, подрагивая старорежимной бородкой клинышком. «А ведь убьют его», – подумал Иван. Кое-как он утихомирил недовольных, вытурил их из комнаты под предлогом, что ему надо оформить и получить документы на привезенный груз. Закрыв дверь, сказал:

      – Вам, товарищ, не следовало бы свой паек есть при всех. На такой случай закрывались бы, што ли.

      – Нельзя, – прошелестел тот в ответ. – Закроюсь, подумают черт-те что. Бомбу бросят. Надо только на виду. Не та беда, что ем, а та беда, что три раза должен есть: язва желудка у меня, паек делю на три части.

      – Можно ли при язве соленую воблу-то? – пожалел его Иван. – Позвольте, товарищ, отрезать вам кусок мяса и баночку масла принести. Это не взятка, – заторопился он, – это подарок вам будет. От каралатских коммунаров.

      – Подарок должностному лицу и есть взятка, – проклекотал управляющий. – Но я учитываю, молодой человек, ваше искреннее желание помочь мне, поэтому благодарю на добром слове. Однако и забывать не след: этот подарок мы оба вынем из тифозных ртов.

      Иван сник. Вспомнил Мылбая, но не сдался. Продолжал:

      – Вы на таком месте, товарищ… Вас надо беречь. Свалитесь – кто придет?

      – Сюда не приходят, – прошелестело ему в ответ, – сюда назначают. Не я, так другой назначенный будет здесь под пистолетными дулами жить, чему вы и были свидетелем.

      – Был, – сокрушенно сказал Иван, поднимаясь с табурета. – Прощайте, товарищ. Счастливо вам. Ухожу с виною: ничем не смог помочь, а хотел.

      Минут через пятнадцать каралатские сани были пусты. Богатырь, который хотел пристрелить управляющего складами, пер теперь на плече к своим саням бычью ногу. Увидел Ивана, ощерился:

      – Поживем еще, браток!

      Иван отвернулся. Не любил он шумных и бестолковых.

      – Чего морду-то воротишь? А поехали со мной, поглядишь,