Космопроходцы. Василий Головачев

передвигались молча, разглядывая кольчатые неровные наплывы стен шахты, превратившейся в бликующую глазурью кишку.

      – Похоже, здесь поработали плазменные резаки, – заметил Филипп. – Как ты думаешь, кто пробивал ход? Хозяева Сферы или «лемуры»?

      Ломакин не ответил, хотя сам задавал себе те же вопросы.

      Опустились примерно на километр.

      Дрон, ласточкой скользивший в авангарде отряда, отметил расширение хода, впереди на стенах появился красноватый отблеск, словно тоннель был освещён, и шлюпы один за другим вылетели из тоннеля в распахнувшуюся пропасть пространства, пронизанного лучами багровой звезды. Зависли над устьем тоннеля, заворожённо разглядывая открывшийся взору ландшафт.

      Сфера Дайсона действительно представляла собой оболочку сферической формы, охватывающую значительную часть космоса со звездой в центре системы.

      Звезда была класса красных карликов и испускала густой красный, ближе к багровому и вишнёвому, свет, озарявший Сферу изнутри.

      Внутренняя поверхность Сферы представляла такое же «ледяное» поле с застывшими барашками волн, каким казалась её внешняя поверхность. Края Сферы плавно уходили вверх на недосягаемую высоту, образуя вогнутую чашу, края которой исчезали где-то на невероятной высоте. Вернее, растворялись на фоне сгущающейся черноты внутреннего пространства Сферы.

      «Кротовая дыра» тоннеля, проплавленная в оболочке Сферы неведомо кем, была окружена валом рыхлого с виду чёрного материала, напоминающего сажу.

      Ломакин вспомнил, что вся Сфера отлита из модификаций углерода.

      А дальше, за валом, до самого «горизонта» на высоте тысяч километров, шла настоящая мусорная свалка!

      Вся волнистая поверхность «углеродного льда» была покрыта холмами, сложенными миллионами разнокалиберных контейнеров разной геометрической формы, грязно-серыми тюками (ни дать ни взять – матерчатые мешки, какими пользовались когда-то земляне), пузырями «пластиковых» пакетов и скоплениями обломков каких-то конструкций. Куда бы Ломакин ни кидал взгляд, он видел горы и горы мусора, бочек, мешков, пакетов, контейнеров и, образно говоря, «битой посуды». Лишь кое-где виднелись свободные от мусора «полыньи» да редкие сооружения наподобие земных четырёхугольных пирамид. Облитые светом близкой звезды, цвета запёкшейся крови, они казались кусками мяса, разбросанными по равнине Сферы, и даже смотреть на них почему-то было тревожно.

      – Ты что-нибудь понимаешь? – нарушил молчание Филипп.

      – Свалка…

      – Что?!

      – Свалка отходов жизнедеятельности хозяев Сферы.

      – Ты считаешь, что они создали Сферу, чтобы сбрасывать на неё мусор?!

      – Почему нет?

      – Чушь собачья!

      – Поосторожней в выражениях, дружище.

      – А то что?

      Ломакин с трудом погасил вспыхнувший в душе огонёк гнева.

      – Посмотри левее, на пирамиду, ничего не видишь?

      – Нет.

      Ломакин тронул шлюп с места и остановил его над валом «мусора», уходящим к угрюмой чёрно-бордовой