Беларусь в Первой мировой войне 1914-1918 гг.. М. М. Смольянинов

полковник Терлецкий и поручик Михайлов. В Гродненское губернское воинское присутствие добровольно поступили на учет и были призваны в распоряжение уездных воинских начальников полковники Марциновский и Петров, подполковники Лючинский и Бобицкий. В Дриссенское уездное воинское присутствие Витебской губернии «явились призванные из отставки на службу в государственное ополчение» полковники Надольский и Савков. Патриотические настроения и чувства «отставных» хорошо видны в документах тех лет. Так, в своем обращении к командующему 1-й армией подполковник Г. А. Марков написал: «Будучи совершенно здоров и физически силен, находиться в отставке в лучшую годину нашей жизни я не в силах, потому прошу о принятии меня на службу…»[37].

      Кроме многочисленных добровольцев офицеров и генералов запаса, заявления о добровольном призыве в действующую армию и на службу в дружинах государственного ополчения подавали бывшие в отставке служащие полиции, студенты, гимназисты и учащиеся[38]. Например, добровольцами в действующую армию поступили вышедшие в отставку чины Минского городского полицейского управления прапорщик А. В. Голомбиевский, подпрапорщики Е. С. Антипов и М. И. Милюк, зауряд-прапорщик Н. П. Сальников, унтер-офицер Ф. П. Оскерко, помощник пристава Б. М. Клишевский, канцелярский служитель Ф. Г. Тумилович; из Рогачевской учительской семинарии «добровольцами ушли на войну» четыре воспитанника: Маршин Юлиан, Мозоляко Николай, Мацулев Алексей и Шпаковский Николай. Находясь на фронте, они поддерживали контакты с директором семинарии М. Ф. Назарьиным, сообщали о фронтовых буднях[39]. По этно-конфессиональному и социальному составу среди ополченцев преобладали православные крестьяне-белорусы. Были также представители дворянства, купечества, мещан и чиновничества.

      На должности младших офицеров в дружинах государственного ополчения назначались вольноопределяющиеся ратники с образованием 1-го или 2-го разряда, а также не проходившие службы в войсках, но имевшие образовательный ценз. Уже 17 августа губернатор Минской губернии А. Ф. Гире сообщал начальнику штаба Двинского военного округа о том, что «во всех ополченских частях командиры имеются»[40].

      Обмундирование ополченских частей и команд осуществлялось «попечением» интендантств. Причем, согласно «Положению об устройстве государственного ополчения», в качестве обмундирования использовалась «второсрочная мундирная одежда», которая осталась после обмундирования частей действующей армии. Обувь выдавалась из «войсковых и интендантских запасов».

      Снаряжение производилось также из «наличия оставшегося в войсковых складах», в том числе «отмененных образцов», «выслуживших табельный срок», а также из специально созданных запасов снаряжения для ополченских частей в пунктах их формирования[41].

      Немалые трудности возникали при экипировке ополченских частей. Обмундирование и снаряжение ополченские

37

РГВИА. Ф. 1932. Оп. 8. Д. 7. Л. 480–482, 501, 601, 613.

38

НИАБ. Ф. 300. Оп. 1. Д. 91. Л. 412; Ф. 1430. Оп. 1. Д. 49069. Л. 53–54; РГВИА. Ф. 1932. Оп. 8. Д. 7. Л. 460–484.

39

НИАБ. Ф. 3260. Оп. 1. Д. 231. Л. 11.

40

Там же. Л. 593.

41

РГВИА. Ф. 1932. Оп. 1. Д. 134. Л. 4.