Там, где кончается арена…. Владимир Кулаков

ответов. Всё это, словно с глубочайшего похмелья, копошилось, кувыркалось резвыми акробатами, гудело какофонией и не отпускало ни на секунду. Сарелли сделал очередное усилие, открыл крышку ноутбука.

      – Та-ак! Смотрим, ищем… «Лехаим»… Нет, не то! Это слово я знаю, сто раз у Шацкого орали на его днях рождения, желая здоровья. Ёлы-палы! Не могу вспомнить! Да как же его? Заспал, блин!..

      Вдруг ударом в висок: «Осим хаим!..» Сердце радостно заколотилось, и любопытство погнало застоявшуюся кровь по аортам, а ожившее сознание – по закоулкам интернета…

      …Он сидел ошарашенный и одновременно какой-то просветлённый и торжественный. То, что это словосочетание никогда ранее в своей жизни он не слышал и не встречал, Сарелли мог поклясться чем угодно! Значит, это «оттуда»! Специально для него! С ним говорят! Поддерживают! Он не один! Мир, оказывается, бесконечно шире, глубже, многогранней его представлений о Вселенной!.. Сашка рассмеялся громко и счастливо, открыв для себя эту простую и одновременно Великую истину, вспомнив болезненную точку отсчёта своего открытия – обожжённую задницу о чугунную батарею. «Как всё лихо закручено! Утро явно задалось!..»

      На экране монитора компьютера светилась неоново-белым с чёрными литерами статья из Израильского журнала, которая называлась: «Осим хаим». Сие означало – «Наслаждайся Жизнью!»

      Сашка взбодрился: «Надо съездить к Ангаре. Что-то он в последнее время на звонки не отвечает. Не нравится мне это…»

      Глава третья

      Депрессия наваливается тогда, когда жизнь скукоживается, как мошонка в ледяной воде, схлопывается пружиной мышеловки, и ты лежишь беспомощный, приплюснутый обстоятельствами, которые тебе совсем не по душе…

      На этой самой душе сегодня было пусто и бессмысленно. Одиноко и печально. Словно чего-то было бесконечно жаль… Чего-то такого, в определении которого не подобрать нужных слов. Именно в такие времена приходит беспробудное пьянство, заполняющее ту самую брешь в сознании, которой нет определения, кроме нелепого, но абсолютно точного слова «пустота».

      Эти затяжные глубокие запои свойственны русскому человеку. Они свойственны в не меньшей степени и другим народам, но общим мнением – особенно русской Душе! Видимо, остальной мир пьёт просто ради опьянения, ради хмельного метаболизма, как процесса. Русский же человек пьёт исключительно из-за бесконечных поисков хоть какого-то смысла жизни. Или пытается заглушить парами Бахуса отсутствие оного…

      Самый невзрачный серый день, в котором, казалось бы, нет никаких событий и особого смысла, имеет свою биографию, индивидуальность и значимость. Он, так или иначе, является точкой отсчёта дня следующего. Как бы мы не прожили день сегодняшний: ярко, насыщенно, незабываемо или бездарно сожгли двадцать четыре часа своей бесценной жизни, лёжа в постели,– мы проложили путь из точки «А» в пункт «Б». Где-то там, в облаках, или здесь на Земле, кто-то что-то решает за нас, а может, и не решает, но оно, тем не менее, происходит…

      – Осим