Мартовские дни 1917 года. Сергей Мельгунов

словами, встали; одна направилась к двери, другая с робким и боязливым видом пошла прямо к исповедальне, возле которой стоял молодой человек. В нескольких шагах от него она приподняла свою мантилью и открыла восхитительное личико шестнадцатилетней девушки, о каком только мог мечтать поэт. Молодой человек почтительно ей поклонился и прошептал голосом, прерывавшимся от волнения:

      – Да благословит вас Бог, Хуана, за то, что вы согласились на это крайне важное свидание!

      – Может быть, я поступила нехорошо, – отвечала она тоном невыразимо грустным, – но я не хотела уезжать, не простившись с вами еще раз.

      – Увы! – прошептал он. – Разве ваш отъезд так близок?

      – Сегодня вечером – завтра, уж никак не позже, фрегат, на котором мы поплывем, должен отчалить, скоро мы расстанемся навсегда. Вы забудете меня, Филипп…

      – Забыть вас, Хуана! О, вы так не думаете! – вскричал он горестно.

      Молодая девушка печально покачала головой.

      – Отсутствие – все равно что смерть, – прошептала она. Молодой человек бросил на нее пристальный взгляд и, схватив руку, которую нежно пожал, спросил дрожащим голосом:

      – Стало быть, вы забудете меня, Хуана?

      – Я? О, нет! – воскликнула она. – Я умру, верная моей первой, моей единственной любви. Но вы, Филипп, вы молоды, вы хороши собой… вы будете отделены от меня бескрайним морем, вы не увидитесь со мной больше, и другая женщина изгонит любовь ко мне из вашего сердца, а воспоминание обо мне – из вашей памяти.

      Наступило короткое молчание.

      – Хуана, – произнес молодой человек, – верите ли вы в мою любовь?

      – Да, Филипп, верю, верю всеми силами моей души.

      – Если так, то почему же вы сомневаетесь во мне?

      – Я не сомневаюсь в вас, Филипп… увы, я боюсь будущего.

      – Будущее в руках Бога, Хуана. Он, разлучающий нас сегодня, может, если Ему будет угодно, соединить нас когда-нибудь.

      – Никогда не увижу я Эспаньолы, – прошептала она, – я чувствую, что умру в этой дикой и неизвестной стране, где меня заставляют жить в дали от всего, что я люблю.

      – Нет, вы не умрете, Хуана, потому что если не можете вернуться вы, бедное дитя, то я, мужчина, я силен, я сумею приехать к вам.

      – О!.. – вскричала она с радостью. – Но нет, – прошептала она тотчас, – я не смею верить такому счастью.

      Филипп грустно улыбнулся, услышав эти слова.

      – Дитя! – сказал он с нежностью.

      Девушка бросила на него долгий взгляд из-под полуопущенных ресниц.

      – Вы гордый и храбрый дворянин, Филипп, – сказала она, – может быть, многие женщины оспаривают честь союза с вами, между тем как я только бедная девушка…

      – Что вы хотите сказать, Хуана? – продолжал он с волнением. – Разве я не люблю вас и не предпочитаю вас всем остальным?

      – Да, вы так думаете, Филипп. Вы искренне так говорите, но наступит день…

      – Никогда, повторяю вам, Хуана!

      Она несколько раз печально