Я люблю тебя больше жизни. Настя Любимка

ей?

      Цветовая гамма на лице несчастного торгаша сменялась со скоростью света – от бледно-серого до пунцово-красного.

      – Я… я…

      – С вами мы разберемся позже, – скривив губы, бросил Кристиан и повернулся ко мне. – Юная леди, как думаете, почему вы понимаете нашу речь?

      «Юная леди?» – глядя на мужчину, мысленно хмыкнула я, прикидывая в уме разницу в возрасте. Не намного он и старше. Примерно лет на пять. Хотя с этими магами невозможно сказать наверняка. Может, ему все двести лет, просто он прекрасно сохранился, кто его знает.

      – Я считаю, что это воздействие ваших устройств и, скорее всего, магии. Иными словами, ошейник, который надет на мне, пропускает нужные импульсы в мозг и меняет сознание.

      Артель громко поперхнулся и вытаращился на меня. Кристиан же остался невозмутимым, разве что зрачки чуть расширились.

      – Не совсем верно, – прищурил он глаза, – но в целом правильно. Вам, как и другим гостьям нашего мира, придется выучить язык, а на первое время вы не должны снимать… украшение.

      Смотрите-ка! Украшение! Они издеваются?

      Рука невольно потянулась к этому «украшению», и я сглотнула. Мало того что ошейник давил, у меня имелась еще одна веская причина желать снять его как можно скорее. Дело в том, что однажды во время сна неудачно повернулась и вывихнула шейный позвонок, а потом две недели провалялась в больнице на вытяжке. Боюсь, случись подобное здесь, никто из их докторов помочь мне не сможет.

      О чем, собственно, и поведала этим вальяжным господам.

      – Нельзя ли его как-то уменьшить или, к примеру, заменить браслетом? На предплечье? – чтобы хоть как-то сгладить свою пламенную речь, выдохнула я.

      – Принесите леди браслет, – кивнув мне, потребовал Кристиан.

      – Но…

      – Быстро.

      – Да, лорд аль Ринн.

      – У леди больше нет пожеланий? – сдвинув брови, спросил мужчина.

      «Нет ли у меня пожеланий? Он издевается?» Очень хотелось нахамить, но я прекрасно понимала, что его вины в моем положении нет.

      – Вернуться домой, на Землю, – выпалила, не прерывая зрительного контакта, и с трудом удержалась от того, чтобы не зажмуриться.

      Меня попросту проигнорировали, но в диалог вмешался ребенок.

      – Вам понравится у нас, – лучезарно улыбнувшись, пообещал он.

      «Сомневаюсь», – подумалось мне, но заставила себя улыбнуться в ответ. Он ведь тоже ни в чем не виноват.

      Момент, когда вернулся торговец, стал воистину потрясающим. Во-первых, с ним рядом шла та самая женщина, которая осматривала меня перед аукционом. Во-вторых, несла она тонкий браслет. Ну а в-третьих, с меня сняли проклятый ошейник!

      Маленькая, но все же победа!

      Дальнейшее мне показалось сценкой из провальной постановки малобюджетного театра, где актеры плохо выучили свои роли, а на помост вышли ради куска хлеба. Нужно ли говорить, что, когда с меня сняли рабский ошейник, я перестала понимать речь всех, кроме женщины-доктора, когда та обращалась непосредственно ко мне? А говорили они почему-то много