Сказание о Старом Урале. Павел Северный

людишках торговых, изредка памятуешь. Винится батюшка, что немощь телесная не дозволила ему свидеться с тобой, воевода Соли Камской.

      Запарин, отдышавшись, сухо осведомился, чем же страдает Аника Федорович.

      – Сам знаешь, на старости лет всякий лишний шаг в постель валит. Остуда в груди душит.

      – Баню надо. После бани – распаренную мяту на грудь. В пору, как лист желтится, застуду принимать не следует, особливо когда годы не малые. Пошто же не бережется Аника Федорович?

      – Не приобык батюшка здоровье оберегать.

      Семен придвинул налитую чару воеводе. В серебряные стенки сосуда были искусно вделаны крупные жемчужины.

      – Изопьешь – чару эту с собой увезешь. Тебе в подарок от батюшки приготовлена.

      – Отказываться не стану. Мед беседу веселит, а подарок строгановский приму за честь. Передай батюшке, что-де воевода Запарин чару принял и благодарить велел. Давненько крепость вашу посетить собирался.

      – А не навещал.

      – Недосуг было. Спопутно оказалось, вот и приплыл. Окромя того, дознаться довелось, что Строгановы не во всякую пору гостям рады.

      – Стало быть, пустой молве веришь? Уж поверь, что купцы Строгановы гостей со двора не гонят, особливо званых.

      – Меня каким гостем посчитаешь?

      – Скажу – званым, не поверишь. Скажу – незваным, разгневаешься.

      – Ну и молвил, прости господи! Видать, что надумаешь, то сразу и на язык кладешь?

      – Словами деда отвечу: ложь беседу удлиняет, правда – укорачивает. Так нас Федор Лукич учил.

      – Стало быть, велишь поскорей объявить, с каким царским поручением я к вам прибыл? Великий государь…

      – Ты скажи без помину царского имени. Ибо еще мне в уши запала одна молва пустая, будто грозился воевода Соли Камской золото в карманах строгановских пересчитать.

      – Не верь сей небыли.

      – А мы с батюшкой так поняли, что затем-то в осеннюю пору Строгановы тебе и понадобились. Стало быть, велишь из карманов золотишко наличное перед тобой на стол выложить? Так, что ли?

      – Насмешкой гостя потчуешь?

      – Медом потчую, какого в Соли Камской не испробуешь. Подставляй свою чару, еще налью.

      – Изволь, подставлю, хотя учтивости в тебе не больно-то много. Чего это ты меня так оглядываешь?

      – Учтивости в нас нет оттого небось, что в Москве не живали. Сосны камские учтивости здесь не требуют. А оглядываю не тебя, а узор парчовый на твоем кафтане.

      – Узор хитер. В индийских полуденных землях выткан… Государем пожалован за верную службу. От его имени и прибыл сюда с двумя наказами, касаемыми вотчин и дел ваших, строгановских.

      – А ты не обмолвился, воевода? Наказы нам давать волен только государь, да и те не всегда удается нам исполнять, ибо кочевники близко, приходится нам порою голую жизнь спасать, а уж потом государевым людям радеть, наказы их выполнять.

      – Опасно говоришь.

      – Как умею.

      – Так изволь послушать, с какою царской волей