Сказание о Старом Урале. Павел Северный

хочу гостью нашу спросить, каково ей с нами в пути можется. Все же живая душа, хотя и нерусская.

      В ответ на слова кормчего Досифей засмеялся:

      – Ишь ты! Женатый, а на девку глаза косишь? Погоди, скажу Настасье, она спину вальком тебе прогладит! Вороти к баскому сухому месту, надо ноги на земле поразмять.

      – Вместе пойдем на берег, – сказал Семен.

      – Как хочешь…

      Солнце уже начинало пригревать, а густой туман все еще прятал причаленный к берегу струг.

      Семен Строганов и Досифей шли прибрежным лугом, приминая ромашки и колокольчики, обмытые обильной росой.

      – Так и запомни, Досифей. Денька два пображничаешь в Кергедане, на отца моего в Конкоре поглядишь, каким стал, и – за работу. Григорию ни единого слова о том, куда подаешься. После ледостава сам к вам на всю зиму приеду жить.

      – А ее когда на Косьву из Чердыни везти?

      – Боярыню Анну привезешь, когда лист с березы осыплется.

      – Силой взять придется?

      – Добром поедет. Пошлешь только к ней человека упредить. Она пойдет в лес по грузди, а в лесу ты велишь вогулам ее схватить. Сам в Чердынь носа не показывай.

      – Воевода шум великий подымет.

      – Уж больно шибко зашумит – ты его роток и прикроешь.

      – Понятно. Игву в какое место приткнешь?

      – Бате нашему покажем, а после с собой на Косьву прихватишь.

      – Не замай! Там она не нужна.

      – Возьмешь. Понял?

      – Да из-за нее мои мужики дуреть начнут.

      – Эх, брат, вижу: борода седая выросла, а ума не вынесла! Мужики в острог подадутся с женами! Вот и велю я тебе эту Игву взять, чтобы ты там на чужих баб не заглядывался.

      – Тогда окрестить сперва надо!

      – Ну и что? Попа, что ль, не упросишь? Овчинка-то выделки стоит.

      – Да, слава богу… Зачем острог на Косьве решил ставить? Неужли с нее к Чусовой руки потянешь?

      – А может, и подальше. Может, в самое Сибирь.

      – Сказал тоже! Это у тебя от бессонницы с языка слетело. Хошь ты и Семен Строганов, но про Сибирь и тебе заговаривать раненько. Еще отчий дом не обжит ладом!

      – Поживем – увидим. Коль память не коротка, должен вспомнить: все, о чем когда говорил, все и оживил на камской земле.

      – Мне что? Поживу и увижу, ежели ждать не век.

      – На Косьве новое богатство на примете есть.

      – Невидаль какая. Медведей везде пропасть.

      – Камень горючий нашли мужики.

      – Какой камень?

      – Горит жарким огнем, какого от дров не бывает.

      – Не пустое ли бают?

      – По-чудному мужики на тот камень наткнулись: увидали на берегу Косьвы; из себя – черный, поглянулся им. Наломали и решили из него в бане каменку сложить, пар поддавать. Сложили, затопили каменку, а она и загорелась страшным жаром, от которого баня занялась пламенем. Ты рот не разевай! Будем живы, так еще и не такое в этом краю найдем. Самоцветы бы отыскать.

      – Золото бы найти, хозяин.

      – Верю, что есть здесь и золото.

      Со